19.07.2016

Вероника Цибенко, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Южного федерального университета

Неосуфийское братство хакканийа существует с 1973 г. и относится к накшбандийской ветви муджадидийа-халидийа. Тарикат крайне активен в США, Великобритании, Германии, а с недавнего времени и России, преимущественно – в Башкирии. Учение шейха Назима отличается синкретизмом вплоть до заимствования элементов христианства, буддизма и течения Нью Эйдж, а также гибкой политикой по привлечению новых членов – новообращенных мусульман. Шейхи хакканийа выступают как непримиримые противники исламского радикализма и экстремизма.

В данной статье рассматривается противостояние между неосуфиями тариката хакканийа и салафитами. Изучается исторический аспект, проводится дискурс-анализ полемики, развернувшейся в публичном пространстве. Результаты исследования показали, как неосуфии и салафиты апеллируют к интересам «молчаливого большинства» мусульман. Обе стороны используют черно-белое деление и генерализации в поиске врагов. Шейхи тариката хакканийа обвиняют в радикализме большую часть мусульман в тех странах, где функционирует тарикат. Салафиты, в свою очередь, выбирают тарикат хакканийа в качестве ответчиков за весь суфизм в целом.

Салафиты и неосуфии используют однотипные обвинения сходного содержания, которые концентрируются вокруг нескольких тем. Дискурс обеих сторон характеризуется выраженной политизированностью. Противостояние тариката хакканийа и салафитов в значительной степени сконструировано, поскольку шейхи тариката получают политические дивиденды от антисуфийской риторики салафитов и сами провоцируют ее, пользуясь преимуществами роли жертвы атак исламских радикалов и экстремистов. Попытки тариката выступать от имени всего суфизма и даже всего ислама вызывают протесты в мусульманской среде, еще более обостряют накал антисуфийской полемики салафитов.

Суфийско-салафитское противостояние давно стало тривиальной темой исламоведческих исследований. Тем не менее, особого внимания заслуживает борьба, которая развернулась в публичном пространстве между неосуфийским братством (тарикат) хакканийа и его салафитскими противниками. Для салафитов крайне синкретичный и привлекающий повышенное внимание на мировой арене тарикат хакканийа стал олицетворением всех возможных отклонений от религии единобожия. Неосуфии хакканийа, в свою очередь, считают салафизм сосредоточением агрессивного радикализма и экстремизма.

Тарикат хакканийа относится к накшбандийской ветви муджадидийа-халидийа и назван в честь своего основателя – Мухаммеда Назима ‘Адиль ал-Кубруси (тур. Кыбрыси) ал-Хаккани (1922 — 2014), более известного как Назим Киприотский (1922 — 2014). Тарикат существует с 1973 г., а в 2010 г. шейх Назим объявил об упразднении всех суфийских братств и создании единого пути раббанийа. После смерти Назима Киприотского в мае 2014 г. тарикат хакканийа (раббанийа) возглавил сын шейха Мехмет ‘Адиль (р. 1957). Зять Назима и его наместник в США с 1990 г. Хишам Каббани отказался признать лидерство Мехмета ‘Адиля и объявил о переименовании тариката в назимийа. Таким образом, тарикат разделился на две конкурирующие ветви, объединенные личностью Назима Киприотского и его учением.

Тарикат хакканийа известен на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии, крайне активен в США, Великобритании, Германии, а с недавнего времени и России. На Западе Назим Киприотский начал проповедовать спустя год после образования братства — в 1974 г., сосредоточив свои усилия на утверждении собственного авторитета в эмигрантской среде мусульман и одновременно – на популяризации суфизма среди коренных жителей. Многие европейцы и американцы принимали ислам и приносили присягу (бай’ат) шейху во время многочисленных проповедей Назима Киприотского в Европе и США.

Новообращенных привлекали крайне гибкая позиция Назима по религиозным вопросам и универсализм его учения, абсорбирующего элементы христианских течений и буддизма. Кроме того, шейхи тариката установили тесные связи с представителями Нью Эйдж, в том числе, с группой Джона Беннета (1897-1974) – ученика всемирно известного философа-мистика Георгия Ивановича Гурджиева (ум. 1949). Это отложило отпечаток на тот набор идей, которые легли в основу проповедческой деятельности Назима Киприотского и его последователей.

Естественным образом, синкретизм тариката вызвал шквал критики сторонников «чистого ислама». Во второй половине 90-х гг. эта критика выплеснулась в публичное пространство. Широкое распространение (в том числе благодаря информационной сети Интернет) получила 19-страничная брошюра анонимного автора под названием «Разоблаченный тарикат накшбандийа». Она была выпущена исследовательской организацией «Салафитский центр ал-Хидаайа» на Шри-Ланке и заявляла о необходимости «информировать общественность всеми возможными способами о девиантной природе группы».

В ответ в 1997 г. Хишам Каббани опубликовал в США опровержение, также в форме брошюры и с зеркальным названием – «Разоблаченное ‘салафитское’ движение». В нем, на 140 страницах шейх Хишам разбирал аргументы противников и приводил собственные. Во введении к своей работе Хишам Каббани дал достаточно нескромную характеристику тарикату хакканийа, следующим образом обозначив причины агрессии со стороны салафитов: «Ни для кого из нас не секрет, что тарикат Накшбандийа в последние годы стал объектом усилившихся нападок врагов Ислама, выступающих под личиной Ислама, особенно тех, кто узурпировал благородное имя благочестивых Салафов, незаслуженно называя себя «салафитами». Это потому, что среди всех групп мусульман Аллах обновил Ислам, сохранил Сунну и возродил Тасаввуф, благословив Самое Выдающееся Братство Накшбандийа через личность и руководство Святого Этого Века, Шейха Мухаммада Адиля Назима ал-Кубруси ал-Хаккани. Мы свидетельствуем это».

Подобные высказывания, а также многочисленные примеры проявлений экстремизма салафитов и исходящих от них угроз стали постоянно публиковаться в книгах и журналах, выпускаемых хакканийа (например, «The Muslim Magazine» в США). Кроме того, тарикат выпустил «Энциклопедию исламской доктрины» в 4 томах, содержащую многочисленные разделы с опровержениями идей салафитов.

Хотя принято считать, что суфизм является объектом атак салафитов, в данном противоборстве тарикат хакканийа занимает активную наступательную позицию. Наглядным примером этому служит выступление Хишама Каббани, озаглавленное «Исламский экстремизм: жизненная угроза для национальной безопасности США», на Открытом форуме Государственного Департамента США в 1999 г. В своей речи Хишам Каббани, по сути, обвинил в радикализме всех мусульман США, не вступивших в тарикат хакканийа. Он заявил, что большинство мусульманских неправительственных организаций (НКО) Америки посылают деньги экстремистам. Выступая в качестве представителей американских мусульман, эти НКО поддерживают радикальные и террористические группы и диктаторские режимы (например, в Ираке, Палестине, Иране, на Кавказе). Экстремистская идеология главенствует в более чем 80% из 3 тыс. мечетей в США и распространяется среди молодежи, в первую очередь студентов, через национальные организации, ассоциации и клубы. Шейх Хишам призвал Госдепартамент бороться с экстремизмом среди мусульман, делая опору на традиционный умеренный ислам, т.е. собственно на тарикат хакканийа и подконтрольные ему исламские структуры.

В ответ 8 ведущих американских НКО выпустили совместный пресс-релиз, в котором заявили, что своим выступлением Каббани «поставил всю американскую мусульманскую общину под необоснованное подозрение…, заявляя официальным лицам, что большинство американских мусульман представляют угрозу для нашего общества». Вслед за этим в изданиях, выпускаемых тарикатом, последовали ответные обвинения против салафитов, поощряющих «толпы линчевателей», провоцирующих «истерию среди мусульман» и открывших новую «охоту на ведьм». В том числе, приводились тексты писем в адрес шейхов со смертельными угрозами.

Результатом этой борьбы в публичном пространстве стал коллективный бойкот хакканийа ведущими мусульманскими организациями США и одновременно закрепление за тарикатом в широких политических кругах образа основного представителя интересов умеренных мусульман, ведущего открытую и непримиримую борьбу с экстремизмом.

Благодаря выбранной роли главного противника радикального ислама Хишам Каббани стал вхож в высшие властные круги США и имел личные аудиенции у Билла Клинтона (2000), Джорджа Буша (2002-2003, 2005) и Ричарда Чейни (2006). Кроме того, шейх Хишам встречался с президентами ряда стран: Узбекистана (2000-2002), Афганистана (2004), Индонезии (2005-2006), Шри-Ланки (2008), а также премьер-министром Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом (2004), принцем Чарльзом Уэльским (2006, 2010) и ливийским лидером Муаммаром Каддафи (2007). Отдельно следует упомянуть визит шейха Хишама в Чечню в 1999 г. по приглашению Аслана Масхадова, где он провел три недели в Грозном в составе особой миссии по расследованию военных преступлений. На всех этих встречах Хишам Каббани выступал с инициативами по продвижению традиционного и умеренного ислама, обсуждал вызовы исламскому миру после терактов 11 сентября 2001 г., давал консультации по вопросам национальной безопасности в связи с угрозами радикального исламизма, ваххабизма, и терроризма, а также религиозным экстремизмом в Центральной Азии и на Кавказе.

Еще одной инициативой хакканийа по «дерадикализации» ислама стало создание в 2006 г. «Суфийского мусульманского совета» в Великобритании. Это начинание также было обусловлено внутриполитической конъюнктурой, являясь ответом на правительственные усилия по противодействию исламскому радикализму после терактов в Лондоне 2005 г. Когда глава Совета Харас Рашид был приглашен в специальную комиссию по предотвращению экстремизма, он покинул ее, поскольку «понял, что возможно 80%, 75-80% людей там были ваххабитами». Более того, по утверждению Хараса Рафика, единственные доступные для британских мусульман источники по исламу представляют собой «жесткую, инспирированную ваххабизмом литературу деобанди-салафитов, которая совершенно чужда тому, чему учил меня мой отец».

В 2015 г. похожая ситуация получила развитие и в Башкирии. 30 августа главному шейху хакканийа Мехмету ‘Адилю не дали провести проповедь в соборной мечети г. Белорецка протестующие против его приезда мусульмане. По словам шейха: «Это представители ваххабитов и салафитов. Я точно не знаю, откуда они, но они однозначно хотели привнести раздор, совершить зло». После этого события, 2 сентября, имам-мухтасиб Белорецка и Белорецкого района Исмагил Мухамедьянов обратился с заявлением на имя В.В. Путина, в котором обвинил в радикализации ислама и проваххабистской политике председателя Духовного управления мусульман Республики Башкортостан Нурмухамета Нигматуллина.

Характерно, что во всех описанных случаях тарикат хакканийа противопоставляет себя главенствующим мусульманским структурам, обвиняя их в радикализме и поддержке экстремизма. Неоднократно заявляя о доминировании в публичном пространстве радикальных версий ислама, представители тариката всегда делают акцент на необходимости «дать голос “Молчаливому большинству”, которое оттеснено очень громким Меньшинством». При этом функцию рупора умеренных, традиционных мусульман представители хакканийа неизменно оставляют за собой.

Эти попытки отдельного тариката выступать от имени всего братства накшбандийа, всего суфизма и даже всего ислама вызывают протесты в мусульманской среде.

Кроме того, они еще более провоцируют радикально настроенных мусульман и обостряют накал антисуфийской полемики салафитов. Основные содержательные моменты этой полемики сохранились неизменными с самого начала противостояния в публичном пространстве и могут быть разбиты на несколько основных групп: обвинения в ереси, переоценке роли шейха, искажении текстов, политизации, вестернизации, универсализме и мистицизме. Характерно, что почти на каждое такое обвинение представители такриката отвечают зеркальным, стирая границу между несуфизмом и салафизмом.

И салафиты, и неосуфии выводят противников за пределы мусульманской общины, именуя их еретиками, девиантной группой, врагами мусульман и ислама. Представители тариката хакканийа добавляют к списку термины «неохариджиты», «ваххабиты», «экстремисты». Как отмечает Хишам Каббани: «Все мусульмане на Западе и Востоке, в Европе, Америке, Африке, Юго-Восточной Азии и на субконтиненте должны отчетливо понимать, что «Салафитское» Движение – это путь позора, заблуждений и ереси, и наше спасение в Аллахе».

К этой же группе можно причислить стандартные для салафитов обвинения противников в многобожии, нововведениях, лицемерии и неверии. В данном случае они применяются к известным шейхам тариката, в первую очередь – Назиму Киприотскому как создателю новой и ложной религии. Однако обвинения в неверии и внесении смуты в общину мусульман используются и членами тариката хакканийа, переводящими оборонительную тактику в наступательную.

Ключевым расхождением между салафитами и неосуфиями является отношение к личности и роли шейха в исламе. Шквал обвинений обрушивается на тарикат хакканийа за установление посредников между Аллахом и человеком, а также признание существования тайного знания, доступного только избранным. Эти общие антисуфийские обвинения в приложении к Назиму Киприотскому обретают конкретные формы. Салафиты упрекают хакканийа в уподоблении шейха Аллаху через наделение его созидательной функцией; сверхъестественными способностями; тайным знанием о Судном Дне; возможностью ходатайства перед Аллахом за мусульман и изменения хода событий.

Следующим важным пунктом является обвинение в искажении или неправильной интерпретации текстов. Это касается Корана, хадисов, сочинений исламских авторов. Обе противоборствующие стороны указывают оппонентам на вырывание фраз из контекста, изменение смысла и подмену слов для подтверждения своей позиции. Кроме того, салафиты упрекают хакканийа в наделении сакральностью иных книг, кроме Корана. При этом обе стороны приводят в полемике одни и те же цитаты из Корана и исламских текстов (например, Ибн Таймийи), наполняя их противоположным значением.

Еще одним общим местом являются взаимные обвинения в политической ангажированности и действиях в русле чужих интересов. Назима Киприотского называют лучшим другом и марионеткой сионистов, а его тарикат – проектом американских неоконсерваторов. Поводом для этого становятся политизированные проамериканские и произраильские высказывания шейхов тариката о ситуации в Палестине, Ираке и Афганистане, запрещающие ведение вооруженного джихада на этих территориях. В свою очередь, шейхи хакканийа указывают на финансовую помощь и идеологическую обработку салафитов Саудовской Аравией и Катаром: «поддерживаемые нефтяными богатствами своих заморских идеологических напарников, неохариджиты имеют решительное преимущество над большинством мусульман, у которых в распоряжении только собственные скромные ресурсы».

Одним из самых серьезных обвинений, выдвигаемых против тариката хакканийа, является стирание границ между религиями и признание мусульман и не мусульман равными перед Аллахом. В качестве доказательства приводятся такие высказывания Назима Киприотского как: «Всему человечеству, Я призываю вас искать сущность вашей религии, затем повиноваться ей, поскольку это станет вашим средством спасения» и «Не говори “Я мусульманин”, “Я христианин”, “Я иудей”, “Я буддист”. Дело не в этом. Дело в том, как долго ты будешь со своим Господом каждый день? Скажи мне! Это важно. Не твой титул».

Умар Ибрахим Вадильо, принадлежащий к движению мурабитун, упрекает хакканийа в эзотеризации суфизма и ставит тарикат в один ряд с такими защитникам «всечеловеческого братства» и «универсальности религий», как Теософское общество, масоны, Нью Эйдж, розенкрейцеры, исмаилиты, друзы, бахаи, ахмадиты, Парламент мировых религий, Старшие братья человечества, ООН и ЮНЕСКО. Салафиты поддерживают Вадильо, называя Назима Киприотского миллениалистом, экуменистом, эзотерическим кафиром (неверующим), приверженцем спиритизма, оккультизма и сатанизма. Изменяя своей традиции ответных обвинений, хакканийа прибегают к оправдательной тактике и выдвигают аргумент особой мудрости шейхов тариката в ведении проповеди в неисламской среде.

Эта гибкая позиция хакканийа и тонкая стратегия прозелитизма частично объясняет ту тщательность, с которой члены тариката отслеживают обвинения на свой счет и вступают в полемику: «Не забывайте, многие люди выбрали Путь Истины и Тасаввуфа после того как были ваххабитами, шиитами, даже христианами, иудеями или атеистами. Этого бы не случилось, если бы суфии/сунниты полностью порвали с ними связи». Не случайно также, что в качестве одного из главных аргументов в доказательство своей правоты шейхи хакканийа называют число приведенных ими в ислам новообращенных. Исламовед О.А. Ярош называет такое поведение «охотой на мюридов»: «В этом случае адептами тарикатов становятся люди, которые или принимают ислам сугубо формально, или же являются фактически оторванными от жизни локальных мусульманских общин».

Как показал проведенный анализ, и неосуфии, и салафиты апеллируют к интересам «молчаливого большинства» мусульман, а своих оппонентов, в соответствии с особенностями религиозного дискурса, вычеркивают из сообщества верующих. Обе стороны используют черно-белое деление и генерализации в поиске врагов и виновников случающихся несчастий. При этом шейхи тариката хакканийа записывают в стан экстремистов-салафитов и ряд суфийских групп, выступающих против них (мурабитун, деобанди и др.). Более того, они обвиняют в радикализме большую часть мусульман в тех странах, где проповедуют шейхи тариката. Салафиты, в свою очередь, выбирают хакканийа в качестве ответчиков за весь суфизм в целом.

Салафиты и неосуфии используют однотипные обвинения сходного содержания, которые концентрируются вокруг нескольких тем. И те, и другие упрекают противников в профанации ислама и искажении его сути, хотя позиция шейхов хакканийа представляется более гибкой и инклюзивистской, однако в то же время и вторичной, заимствованной у салафитов по зеркальному принципу.

Дискурс обеих сторон характеризуется выраженной политизированностью. Стоит отметить, что противостояние тариката хакканийа и салафитов в значительной степени сконструировано, поскольку вызвано политическими заявлениями шейхов более чем реальным противоборством в идейной сфере. При этом дискурс хакканийа оборонительный только по форме, по содержанию же он может быть охарактеризован как наступательный. Шейхи тариката получают политические дивиденды от антисуфийской риторики салафитов и сами провоцируют ее, пользуясь преимуществами роли жертвы атак исламских радикалов и экстремистов.