18.12.2021

Республика Казахстан активизирует военное сотрудничество с Турцией, расценивая его как многосторонние стратегические отношения. Сферой сотрудничества объявлены ВПК, обучение кадров и проведение совместных учений, киберзащита, взаимный обмен разведывательной информацией, совместное участие в миротворческих операциях, закупка Казахстаном турецких вооружений, в частности беспилотников (первая поставка предполагается на 2023 год).

Вооружённые силы Казахстана занимают в регионе второе место по количественно-боевым показателям после Узбекистана. На вооружении казахстанской армии состоят 300 танков, 1200 бронемашин, 22 боевых вертолёта, 15 судов и т.д. «Львиная» часть вооружений – российского производства.

По информации некоторых СМИ, активизация сотрудничества Нур-Султана с Анкарой вызвана приходом к власти в Афганистане талибов и перспективами обострения обстановки на границе республик бывшей советской Средней Азии с Афганистаном. Объяснение нелогичное, поскольку из всех соседей Казахстана самым внушительным опытом по обеспечению безопасности рубежей бывшего Советского Союза на южном направлении обладают ВС России, а не Турции.

В 1990-х годах российские военные охраняли границы Таджикистана, там же находились подразделения казахстанской армии, а также подразделения ВС Узбекистана и Киргизии. Потери Казахстана составили 54 бойца убитыми и пропавшими без вести. Потери российской стороны ещё больше.

Вполне логичным было бы продолжить развитие идеологического и военно-стратегического сотрудничества между Казахстаном и Россией для более тесного сплочения республик Средней Азии и России в единый военно-политический блок с целью повышения их обороноспособности. Тем более что стороны имели опыт боевого взаимодействия в условиях противостояния исламистской угрозе. Но вместо этого мы видим политику «третьего соседа» в исполнении казахстанских властей – поиск внерегиональных игроков, с опорой на которых Казахстан избегает однонаправленного сотрудничества с Москвой.

Политикой «третьего соседа» известна Монголия, и в её случае такая политика объяснима. Монголия официально не была частью Советского Союза и сегодня вынуждена находить своё место в постсоветском геополитическом раскладе сил в Северо-Восточной Азии. Казахстан же – бывшая советская республика, и самые тесные связи у неё, от экономических до политических, наличествуют с другими республиками бывшего СССР, а не с «третьими соседями».

Желание заручиться поддержкой некоего «третьего соседа» (Турции, США и др.) выдаёт намерение разбалансировать сложившийся расклад сил в регионе и способствовать усилению влияния других государств. Но является неоспоримым фактом то, что Россия остаётся единственной силой, способной геополитически упорядочить «амёбное» постсоветское пространство. Альтернативы всеобъемлющему сотрудничеству Казахстана с Россией нет. Турки в России и Казахстане не живут, рассматривая территорию республики с точки зрения политического и экономического освоения. Россияне и казахстанцы связаны множеством уз, от исторических до семейных, и это нельзя не учитывать.

Соперничество Турции с Россией на Кавказе и в Средней Азии очевидно. Складывается впечатление, что казахстанские власти намерены на этом соперничестве сыграть. «В многовластии нет блага», писал Гомер. Те, кто завлекает в Среднюю Азию страны, заметного влияния которых в регионе в исторической ретроспективе не наблюдалось, создают то самое «многовластие», способное привести к кардинальной перекройке силовой карты региона. Такие процессы не проходят безболезненно, поскольку имеет место столкновение интересов и переформатирование устоявшихся межгосударственных отношений.

Подобная политика неизбежно приводит к образованию субрегиональных альянсов – распределению стран региона по разные стороны баррикад. Уже понятно, что если тенденция к углублению казахстанско-турецкого сотрудничества сохранится на годы, то это приведёт к опосредованному сближению Казахстана и Азербайджана и к дистанцированию их от России и Армении. Будучи членом ОДКБ, Казахстан явно демонстрирует, что для военного сотрудничества ему мало и России, и ОДКБ как таковой. Армения тоже состоит в ОДКБ, но у неё свои взгляды на турецкую политику на постсоветском пространстве. Произойдёт размежевание участников структуры безопасности, оформленной через ОДКБ.

Тезис о том, что любое суверенное государство имеет право само решать, с кем ему развивать военное сотрудничество, верен только отчасти. Не суверенитет как таковой должен стоять во главе угла, а его геополитическая целесообразность. «Патриарх» западной дипломатии Генри Киссинджер говорил, что не каждому народу суверенитет на пользу в силу закрепившихся исторических, геополитических, экономических и прочих причин. Их радиальная «переделка» ради обретения суверенитета принесёт больше горестей, чем радостей.

Суверенитет постсоветских республик не укрепил их безопасность, а ослабил – это является «секретом Полишинеля». СССР вёл войны на чужой территории, бывшие его республики ведут их на своей. Более очевидного доказательства не сыскать. Соответственно, консолидация постсоветского пространства в единый военно-политический кулак пойдёт на пользу всем, кроме разве что национально-компрадорских элит, какие мы видим на Украине. Идея национального суверенитета не должна превращаться в идола, в жертву которому будут принесены жизни граждан в попытках этого болезненного суверенитета достичь.

Казахстану было бы целесообразно учитывать общий внешнеполитический контекст при развитии партнёрства с третьими странами, и не работать на подрыв сотрудничества с той силой, которая способна и готова организационно оформить те ослабленные осколки, которые мы имеем сегодня вместо республик Советского Союза – с Россией.

Владислав Гулевич