03.10.2017

До президентских выборов в Киргизии осталось меньше трех недель. Борьбу за президентское кресло, которое освободит Алмазбек Атамбаев, ведут 13 официально зарегистрированных кандидатов. Правда, как сообщили СМИ, один из них, Камчыбек Ташиев, считающийся представителем националистических кругов юга Киргизии, объявил о снятии своей кандидатуры.

Среди оставшихся кандидатов ставленником нынешнего президента считается недавний премьер-министр Сооронбай Жээнбеков. А его основным конкурентом — другой бывший премьер-министр Омурбек Бабанов. Велика ли для региональных игроков, таких как Россия, Казахстан или Узбекистан, разница, кто после выборов станет во главе Киргизии, и готовы ли эти страны вмешаться в ход выборов ради продвижения своих интересов?

Вопрос не праздный, поскольку ряд обозревателей в России высказывали предположение о том, что сентябрьская встреча с Владимиром Путиным в Сочи была нужна Алмазбеку Атамбаеву для того, чтобы заручиться поддержкой со стороны Кремля для своего протеже.

Или другой пример: неделю назад МИД Киргизии направил ноту протеста МИДу Казахстана в связи с вмешательством последнего в выборы. Именно так в Бишкеке оценили встречу, которую 19 сентября президент Казахстана Нурсултан Назарбаев провел в Алма-Ате с Омурбеком Бабановым. Свои интересы в Киргизии есть и у Ташкента, где после событий 2010 года внимательно следят за уровнем радикальных националистических, в частности, антиузбекских настроений киргизских политических элит.

Однако, по мнению немецкого эксперта Беаты Эшмент (Beate Eschment), в целом, и для Москвы, и для Ташкента, и для Астаны нынешние выборы в Киргизии не находятся в числе приоритетов внешней политики.

«С точки зрения Казахстана, Киргизия — маленький сосед, от которого может исходить большое беспокойство. Для Казахстана, как государства, главный приоритет — чтобы у соседей царило спокойствие и предсказуемость, и ему, в принципе, нет большой разницы, будет ли там Жээнбеков или Бабанов — оба варианта представляются достаточно стабильными», — говорит сотрудница берлинского Центра восточноевропейскихи международных исследований (ZOiS).

Тактика России и Китая на киргизских выборах

В целом, для Ташкента главный приоритет тот же, что и для Астаны, продолжает она. «Возможно, если бы такой националистически ориентированный кандидат, как Ташиев, имел бы реальные шансы стать президентом, в Ташкенте бы задумались, но сами по себе интересы киргизских узбеков для власти в Ташкенте никогда не играли заметной роли при выборе политической линии», — считает собеседница DW. По ее оценке, сходная позиция и у Москвы.

Российский эксперт Андрей Грозин предлагает посмотреть российское ТВ, чтобы убедиться в индифферентности России к киргизским выборам. Хотя, добавляет он, ситуация может поменяться за пару недель до выборов, и тогда по сюжетам на «первых кнопках» можно будет понять, симпатизирует ли Кремль протеже власти, или кому-то другому.

«Даже после визита Атамбаева в Сочи Кремль, как и в течение всего года, демонстрирует «китайскую тактику» — ведь Китай, несмотря на свои значительные интересы в Киргизии, воздерживается от любых шагов, которые можно было бы интерпретировать как выражение своего особого расположения к кому-либо из кандидатов», — говорит сотрудник института стран СНГ.

«Насколько это оправданно — другой вопрос. Китай-то подсадил Киргизию на кредитную иглу, и республика ему останется должна при любом президенте. У России же в Киргизии есть военная база, общее участие в ОДКБ и интересы «Газпрома», как в киргизской, так и через нее, в региональной газораспределительной сети», — считает он.

О киргизских симпатиях президента Узбекистана

Что касается Узбекистана, то удачный визит его президента Шавката Мирзиёева в Бишкек в начале сентября, можно истолковать как пасс в сторону еще действующего президента Киргизии, продолжает собеседник DW. «Но говорить об однозначной ставке Ташкента на Жээнбекова нельзя. Жээнбеков для Ташкента, как и для Пекина, и для Москвы — темная лошадка. В отличие от Бабанова, он не имеет такого круга знакомств вне страны. Есть спекуляции о связях его братьев с исламистскими кругами. Хотя сам он не давал повода заподозрить себя в ультраортодоксальных взглядах», — отмечает Грозин.

«То, что слухи в Киргизии являются частью предвыборной борьбы и вообще политики, уже хорошо известно за рубежом, и там научились сначала их тщательно проверять, а уже затем реагировать», — замечает в свою очередь Беате Эшмент. Андрей Грозин же далее указывает на то, что в Узбекистане не забыли крови узбеков, пролитой в 2010 году на юге Киргизии.

«Но ни Жээнбеков, ни Бабанов не несут личную ответственность за погромы, которые происходили в Джалал-Абаде летом 2010. Да, если шансы выйти в президенты будут велики у кого-то от ультранационалистов с юга, то в Ташкенте могут напрячься. Но в практической жизни Шавкату Мирзиёеву важно выстроить с любым киргизским кандидатом более дружественные отношения, и, чтобы не ошибиться, там не спешат заявлять о своих симпатиях», — считает он.

Назарбаевские «проценты» для Омурбека Бабанова

Казахстан, по его оценке, оказался в более сложной позиции — если победит не Бабанов, Астане теперь придется как-то сглаживать неловкость. «Его встреча с Нурсултаном Назарбаевым продемонстрировала, что влияние Астаны на выборы есть. Отношения Казахстана с Киргизией гораздо более развернутые, чем с другими республиками региона. Кроме того, жена Бабанова — казашка, на юге Казахстана у него значительный бизнес и связи. Фотосессия с Назарбаевым это подтверждает. И то, что у официального Бишкека она вызвала настолько серьезную аллергию — это, я думаю, трезвая оценка ситуации людьми в администрации президента Киргизии, хотя говорить о том, будто Бабанов — креатура Астаны, не вполне верно», — подчеркивает Андрей Грозин.

«Авторитет Назарбаева в Киргизии никак не ниже авторитета пока еще действующего президента. С Атамбаевым у Назарбаева отношения, мягко говоря, не всегда складывались ровно. И он продемонстрировал, что на Бабанова, а не на Жээнбекова, который месяц назад приезжал в Астану, но такой фотосессии не получил, смотрит как минимум благосклонно», — рассуждает эксперт.

«Одна фотография, где за руки держатся кандидат в президенты и старейший из президентов на постсоветском пространстве, принесет Бабанову минимум два-три процента голосов. Скорее всего, теперь, если не случится форс-мажора, Жээнбеков и Бабанов уйдут на второй тур. А вот там, если станет ясно, что они действительно идут ноздря в ноздрю, и Ташкент, и Москва, и даже Китай могут отойти от полного невмешательства», — предполагает Андрей Грозин.

Ошибка киргизского МИДа

«МИД Киргизии допустил серьезную ошибку, направив ноту Казахстану. Это не только не улучшило и без того не самые радужные отношения нынешней администрации с Астаной, но и сработало на популярность Бабанова», — говорит Беате Эшмент.

При этом в ходе предвыборной кампании пока ни один из фаворитов не заявлял о намерении заняться пересмотром отношений Киргизии с другими странами в такой степени, чтобы это могло обеспокоить эти страны и побудить их к неким контрмерам. «И проправительственная, и независимая социология показывает, что внешнеполитические приоритеты у населения весьма консервативны, оно видит Россию основным военно-политическим партнером, Казахстан близким соседом, Китай — ведущим экономическим партнером, при всех нюансах. Радикальный пересмотр этого абриса ни у кого из кандидатов не просматривается. Борьба сейчас идет за каждый голос. Это не Туркмения, не Таджикистан и не Казахстан. Приходится действительно стараться понравиться электорату», — замечает Андрей Грозин.

автор Виталий Волков