15.12.2017

В последние два десятилетия тематика борьбы с терроризмом и экстремизмом является превалирующей и серьезно беспокоит общественное сознание не только центрально-азиатских, но и большинства государств мира.

Главными источниками указанных угроз по-прежнему выступают международные террористические организации, в частности «Исламское государство», пытающиеся внедрить свою агентуру в странах Центральной Азии. Их цель понятна: подорвать стабильность и спровоцировать хаос в этом стратегически важном регионе мира.

Судя по сообщениями средств массовой информации, весьма очевидны попытки внешних экстремистских и террористических сил сделать ставку на культивирование религиозного экстремизма среди населения, особенно среди духовно и политически неокрепшей молодежи.

В этой связи эксперты и официальные лица указывают на некоторые факторы, обуславливающие как распространение радикальной идеологии, так и вовлечение молодежи в ряды запрещенных организаций. Рассмотрим их на российском примере.

По экспертным оценкам, в трудовой миграции в России находится около 26% экономически активного населения Центральной Азии. Мигранты, прибывшие из Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана, представляют «благоприятную почву» для вербовщиков по нескольким причинам.

Так, трудовые мигранты, приехавшие из стран, в которых существует только один, а именно санкционированный сверху ислам, оказываются в России в условиях непривычной для них религиозной свободы. В этой ситуации многие из них просто теряются и не в состоянии самостоятельно определиться в нюансах идеологических направлений. Здесь то и появляются т.н. «братья», которые, прикрываясь религиозными идеями, оказывают влияние на окружающих лиц посредством различных бесед и специальной литературы, а зачастую оказывают финансовую и моральную поддержку. В итоге, молодые люди оказываются и на т.н. «идеологической игле», и материально зависимы.

Также имеются примеры, когда вербовщики действуют целенаправленно и жестко. С учетом психологического портрета обрабатываемого, а также складывающихся вокруг него обстоятельств, они прибегают к разным методам воздействия: обещают большие деньги за участие в джихаде, шантажируют и угрожают расправой. Одного убивают или калечат на глазах у других. У перепуганных мигрантов не остается другого выбора, кроме как присоединиться к экстремистами.

Таджикский политолог К.Бекмухамедов в качестве одной из причин радикализации мигрантов определяет слабую социальную интеграции иностранных рабочих в российское общество. С его слов, «в чувствительную группу входят люди, которые по различным причинам не смогли интегрироваться в российское общество. Столкнулись со сложностями, связанными с прохождением процедуры официальной регистрации в соответствующих органах России, а также со слабым знанием языка».

Наряду с этим все чаще говорится о пополнении отрядов религиозных экстремистов через тюрьмы. По разным оценкам, на сегодня в российских тюрьмах мусульмане составляют от 20% до 50% от общего числа заключенных. В основном это выходцы из Центральной Азии, которые подозреваются в совершении различных бытовых преступлениях.

Эксперты утверждают, что увеличение числа мусульман, отбывающих наказание в местах лишения свободы, привело к формированию тюремных джамаатов (общин), в которых проповедуется в том числе и радикальный ислам. В результате, в дополнение к «красным» зонам, которые полностью контролирует администрация, и «чёрным», где заключённые живут по т.н. воровским понятиям, появились «зелёные» лагеря, которыми негласно управляют исламисты.

По данным ФСИН РФ, в колониях и изоляторах функционирует 61 мечеть, более 230 молельных комнат. Только «официальных» мусульманских общин в пенитенциарных учреждениях насчитывается более 950, в них входят около 9 тыс. мусульман.

При этом тюремные джамааты нередко конфликтуют как с администрацией, так и с криминальными авторитетами. Например, в одной из тувинских колоний мусульмане отказались подчиняться криминальному авторитету. В отместку вор в законе и два десятка его подручных разгромили оборудованную в колонии мечеть и избили восьмерых находившихся в ней выходцев из Дагестана и Чечни. После этого на YouTube появились ролики с угрозами в адрес воров и призывами к «братьям по вере» перестать считаться с криминальными авторитетами. Сам вор в законе в разгар конфликта был в срочном порядке переведён в другую колонию, расположенную в Красноярском крае.

Журналист Г.Туманов в статье, посвященной тюремным джамаатам, отмечает, что ислам в российских тюрьмах действительно становится все популярнее. Принятие ислама может ненавязчиво предлагаться любому осуждённому, независимо от национальности. Многие видят в этом определённые блага: можно добиться свободного времени на молитвы, требовать открытия молельных комнат, перевода на особый режим питания.

Джамаат — это и физическая защита, и защита от унизительных обычаев. Фактически стать частью джамаата — единственный способ спастись в тюрьме и причем не только для мусульманина. При этом, как правило, если джамаат взял под защиту осуждённого, то заключённый оказывается под прессингом исламистов. При освобождении ему могут предложить начать бороться с неверными (к примеру, случай К. Присяжнюка, который был неонацистом, когда сел, а вышел уже радикальным исламистом, вступил в ИГИЛ и стал вербовщиком).

В этом контексте следует отметить, что лица, отбывающие наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, являются одной из самых сложных категорий осуждённых, плохо поддающихся коррекционному воздействию, так как имеют стойкие религиозно-националистические убеждения, низкий образовательный уровень.

За последние 20 лет практика терроризма и экстремизма характеризуется прогрессирующей эскалацией. Динамика этих процессов диктует необходимость выработки комплекса системных мер по противостоянию этим угрозам. К примеру, как положительный может быть рассмотрен опыт отправки таджикских, узбекских, кыргызских духовников в Россию для идеологической работы среди трудовых мигрантов. Для их адаптации можно использовать механизмы национальных диаспор, то есть усилить потенциал этнических землячеств и сообществ, что будет способствовать снижению радикализма в их среде. В этом же контексте должны быть проработаны меры, принимаемые государственными и правоохранительными органами. Однако следует учитывать, что борьба с радикализмом не должна стать борьбой с религией.

(автор Сана Зыкина)