14.12.2024

Истоки

Советская оккупация Афганистана, начавшаяся в 1979 году и продолжавшаяся почти десятилетие, стала одним из ключевых эпизодов, сформировавшим в каком-то смысле ту реальность, в которой Афганистан проживает сегодня. Появление группы пуштунских «студентов» в качестве национально-освободительной силы является прямым результатом тех событий, развернувшихся в конце XX века и, что примечательно, роль Эр-Рияда была поистине фундаментальной.

Во время советско-афганской войны Саудовская Аравия вместе с США и Пакистаном различными способами содействовала моджахедам — группам вооруженных афганских повстанцев, которые вели борьбу с «иноземными захватчиками». Согласно различным источникам, общая сумма финансовой помощи, предоставленной Королевством, могла достигать миллиардов долларов, причем средства часто поступали в рамках программы ЦРУ, известной как «Операция Циклон». Эта помощь шла не только на покупку оружия и боеприпасов, но и на строительство инфраструктуры для обучения моджахедов, создание тренировочных центров для боевиков, а также перевалочных пунктов для беженцев и проведение религиозно-пропагандистских кампаний. Эр-Рияд делал акцент на поддержку группировок, которые разделяли суннитские взгляды и были готовы продвигать идеологию исламизма.

С началом конфликта саудиты посредством «Всемирной исламской лиги» и различных благотворительных фондов развернули свою деятельность в афгано-пакистанском регионе. Строили мечети, медресе и религиозные школы, где распространялись идеи официального саудовского политическо-религиозного дискурса. Идеологическая поддержка способствовала перманентной мобилизации мусульман из разных стран для участия в «джихаде» против Советского Союза. По имеющимся оценкам, тысячи иностранных боевиков, в том числе из арабских стран, прибыли в Афганистан вдохновленные идеей священной войны.

Эр-Рияд так или иначе был одним из главных акторов, создавших все необходимые предпосылки к появлению «пуштунских гайдамаков», которые 27 сентября 1996 года без боя берут Кабул и основывают первый Исламский Эмират Афганистан. Впоследствии, наряду с ОАЭ и ИРП, саудиты на официальном уровне признают правительство «Талибана» в качестве легитимной власти и оказывают ему всестороннюю финансовую и политическую поддержку. Правда после терактов 11 сентября и последующих международных событий ситуация кардинально изменилась. Под давлением мирового сообщества, в частности США, объявивших войну против «мирового терроризма», Саудовская Аравия была вынуждена пересмотреть свои отношения с новоиспеченной властью и под предлогом (возможно вполне обоснованного) существования взаимосвязи текущей власти с «Аль-Кайдой» и укрытия главного террориста Усамы бен Ладена, Королевство закрывает свои дипломатические представительства в Афганистане и официально объявляет прекращение поддержки талибам.

Впрочем КСА в последующем пыталась наладить каналы связи с «Талибаном», хоть и безуспешно. Еще в 2013 году, по словам посредника по мирному процессу в Афганистане Абдуллы Анаса: Королевство способствовало открытию представительства движения в Дохе, в столице Катара, которое функционировало всего пару месяцев.

Между тем постоянная турбулентность и неопределенность саудовской внешней политики в отношении «Талибана» в конечном итоге способствовали подрыву авторитета саудовцев в глазах афганской общественности (ее более радикальной части). Как пример этой неясности: в 2014 году президент Ашраф Гани соврешает паломничество в «Землю двух Святынь». При этом в ходе «умры» глава государства встречается с руководством Саудовской Аравии. Независимо от причин и целей данного мероприятия, в глазах «яростных мулл» это выгладило, как минимум, подозрительно, в связи с чем Королевство было отодвинуто на обочину талибской политики вплоть до избрания Мухаммед ибн Салмана в качестве наследного принца Саудии в 2017 году.

Его высочество, получив больше полномочий в государственном управлении, особенно в вопросах внешней политики, сумел снять образовавшуюся за долгие годы пелену неопределенности в отношениях КСА и «Талибана» и в целом смог расставить все точки над «i», доступно объяснив талибскому руководству свою принципиальную позицию.

Так, в июле 2017 года Саудовская Аравия провела двухдневную международную конференцию под названием «Мир и стабильность в Афганистане», организованную под эгидой Организации исламского сотрудничества (ОИС). Мероприятие собрало более ста религиозных ученых из почти 40 стран, представляющих широкий спектр исламских течений. Итоговый документ, принятый по итогам конференции, содержал следующие положения:

• Насилие и радикализм недопустимы с точки зрения Ислама.
• Действия «Талибана», направленные против мирных граждан и мусульманских правительств, не имеют религиозного оправдания.
• Призыв к мусульманским странам объединиться в борьбе против экстремизма и поддерживать мирные инициативы.

В настоящее время, после вывода войск НАТО во главе США из Афганистана и прихода «Талибана 2.0.», Эр-Рияд занял довольно осторожную и в какой-то мере «выжидательную» позицию. Оглядываясь на реакцию международного сообщества он начал строить свою внешнюю политику в отношении новоиспеченной власти так, как он умеет, то есть посредством «мягкой силы», в основном действуя через гуманитарные программы и благотворительные фонды, а также интеграционные организации по типу ОИС и ИБР.

Очевидно, что международный дискурс о безопасности в Афганистане и угрозах, исходящие оттуда, являются краеугольным камнем саудовско-талибских отношений. Однако, помимо призывов в этом направлении Королевство следом за мировыми державами решительно осудило запрет на образование для женской части населения, а также призвало сформировать инклюзивное правительство.

На самом деле у Саудовской Аравии, как отмечают эксперты, довольно тяжело выстраиваются отношения с Кандагаром, диалог с которым выглядит для саудовцев как общение с людьми «не от мира сего». Впрочем, талибы для саудитов представляются как старая версия самих же себя и поэтому Эр-Рияд старательно ищет новых «связников», говорящих на «одном языке» и разделяющую идентичную картину мира.

Хаккани в Мекке и саудовское виденье

На следующий день после того, как СБ ООН одобрил исключение из запрета на поездки для четырех высокопоставленных талибских лидеров, в СМИ стали распространяться видеоролики, на которых министр внутренних дел ИЭА Сираджудин Хаккани совершает ритуалы хаджа в мечети «Аль-Харам».

При этом в октябре этого года американская «New York Times» публикует большую статью, посвященную фигуре С.Хаккани, в которой детально описывается его личность и пройденный им жизненный путь. По словам автора Кристины Голдбаум, обнародованный материал основывался прежде всего на полученном интервью от самого Хаккани, а также оценках экспертов и «военнослужащих» «Талибана». Главный тезис статьи в принципе раскрыт в заголовке — «Является ли самый разыскиваемый боевик Афганистана сейчас его лучшей надеждой на перемены?».

Как известно, персона Хаккани в международной повестке считается, как минимум, противоречивой из-за его роли в афганских внутриполитических и военных конфликтах.

«Для многих г-н Хаккани был воплощением зла, ангелом смерти, который решал, кто будет жить, а кто умрет во время войны под руководством США. Он отправлял террористов-смертников из рядов «Талибана», сея разрушения среди американских солдат и афганских мирных жителей. Тайный лидер глобального джихада с глубокими связями с «Аль-Каидой» и другими террористическими сетями, он возглавлял список самых разыскиваемых лиц США в Афганистане с наградой в 10 миллионов долларов за его голову» — говорится в статье.

Однако после вывода американских войск в 2021 году и возвращения талибов к власти, Хаккани предпринял попытки изменить свой имидж, позиционируя себя как более прагматичного и умеренного политика. В этом контексте он и другие лидеры «Талибана» начали выражать готовность к международному сотрудничеству, заявляя о намерении участвовать в дипломатических переговорах и стремлении к официальному признанию нового правительства Афганистана. Этот подход значительно контрастирует с предыдущей репутацией Хаккани как жестокого военачальника, использующего всевозможные незаконные методы войны.

Одним из веских свидетельств «перемен» стала попытка Хаккани и его сторонников в частном порядке пролоббировать разрешение девочкам вернуться в школу после шестого класса и возобновить работу женщин в государственных учреждениях.

Политика инклюзивности и толерантности, проводимая командой Хаккани вызвала определенный шок в среде западных политиков. «Многие западные дипломаты были шокированы трансформацией г-на Хаккани — и задаются вопросом, можно ли в это поверить».

Тем не менее Хаккани наладил устойчивые рабочие связи с представителями ООН и европейских стран, а также дал согласие на китайские инвестиции и укрепил контакты с Россией.

Данная трансформация, по крайней мере образовавшийся нарратив об кардинальных изменениях Хаккани, довольно сильно напоминает историю пути саудитов – от радикально настроенной религиозной силы исламского мира до умеренных миротворцев …

В 2016 году по инициативе наследного принца Эр-Рияд утверждает стратегический документ Саудовское видение 2030, концепция которой заключается в диверсификации экономики и уменьшении зависимости от нефти. Помимо этого проект предполагает значительные социальные реформы, направленные на либерализацию общественных отношений и, соответственно, на изменение текущего законодательства в области прав и свобод гражданского населения. Модернизация культурной среды нашла свое отражение в предоставлении рабочих мест для женского населения, в правах на вождение транспортных средств, а также в снятии ограничений на ношение «никаба».

Однако самым важным считается то, что «Виденье 2030», по сути, ознаменовало новый этап Саудовской Аравии во внутренней и внешней политике, который характеризуется полным разрывом с ультраконсервативным исламом и переходом к более «умеренному».

Возвращаясь к Сираджудину Хаккани в Мекке, можно сказать одно – данное событие является наглядной иллюстраций того, каких талибов хочет видеть Саудовская Аравия, и с какими талибами она готова строить политические мосты, ведь образ Хаккани, который он пытается создать, выглядит для Королевства намного привлекательнее и во многом схожим со своим, как в историческом, так и политическом плане.

Центр Анализа и прогнозирования Открытый Мир