09.01.2017

Как показывают многочисленные исследования, количество плодородных земель на нашей планете ежегодно уменьшается. По приблизительным подсчётам, на протяжении последнего века около четверти земель, пригодных для обработки, вышли из строя.

Все ближневосточные страны расположены в одной из наиболее засушливых частей планеты, где возобновляемые запасы воды резко ограничены. К примеру, в результате небывалой засухи 2006-2008 годов на северо-востоке Израиля обмелело пресноводное озеро Кинерет. А в соседней Сирии за три года были заброшены 800 тыс. крестьянских хозяйств и 3 млн. человек перебрались в города (15% населения страны).

Многие и не догадываются, что Сирия сейчас в буквальном смысле вымирает и причем без всякой связи с гражданской войной. Огромные массивы ее территории были покинуты населением из-за засухи еще до начала конфликта в стране.

Теперь, что собой представляет Сирия с точки зрения водных ресурсов. Пустыня или полупустыня составляет 85% ее территории. В Сирии протекают две крупные реки, вернее, протекали: Евфрат, являющийся главным источником пресной воды, течет в юго-восточном направлении через центр страны в Ирак, и Тигр — вдоль небольшого отрезка сирийско-турецкой границы и также в Ирак.

Причем обе реки, вытекающие с турецкой территории, систематически перегораживают плотинами. В регионе Ближнего Востока проживает примерно 5% населения нашей планеты, при этом на регион приходится всего лишь 0,09 % запасов пресной воды в мире. И эти крохи Турция решила «прикарманить». Сегодня турки забирают половину из 30 млрд. куб. м воды, которую несет Евфрат. В ближайшее время Турция закончит строительство плотин на Евфрате и тогда в Сирию и, тем более, в Ирак, не попадет ничего. Все будет пущено на мелиорацию в Турецком Курдистане.

Сирия располагает 5 млрд. куб. м воды в водоносных слоях, которые, к сожалению, исчерпываются и не восстанавливаются. Дефицит водного баланса в 1995-2001 годах превысил 3,1 млрд. куб. м. Наихудшая ситуация в провинции Дамаск.

Дамаск был оазисом 5 тыс. лет. Но в течение последних 40 лет (до 2011 года) в этом оазисе численность населения резко увеличилась. В итоге грунтовые воды вычерпали почти уже до нуля. Причем этот оазис находился в острейшем водном кризисе еще до начала гражданской войны, которая, к тому же отрицательно сказалась на состоянии водопровода и канализации. А в результате засухи до пяти миллионов человек переселились из сельских районов в Дамаск. Многочисленные беженцы стали рыть кустарные колодцы и отправлять нужду где придется. Поэтому в Дамаске тысячи колодцев, из которых достают остатки хорошо унавоженных грунтовых вод.

Сегодня в Дамаске и Алеппо сконцентрировано треть населения страны.

В Алеппо состояние со снабжением воды значительно лучше, чем в Дамаске, дефицита воды там нет. Но это пока. Алеппо снабжается водой из рек Оронт и Евфрат (главным образом). Но Турция сток Евфрата прекратит в 2017 году.

Среди других сирийских рек можно упомянуть Африн, тоже берущую начало в Турции, которую также задействуют в мелиорации Турецкого Курдистана.

Реки Оронт (берет начало в Ливане) и Нахр эль-Кабир маловодны.

Годовой сток реки Ярмук (Хуран) составляет в среднем 460 млн. куб. м, что тоже немного, поскольку если воду используют в Сирии, то она не доходит до Иордании.

Без вод Тигра и Евфрата обширные территории Сирии и Ирака превратятся в пустыню. Речная система Месопотамии (бассейны рек Тигра и Евфрата и их притоков) транспортирует воду из богатых водой регионов Восточной и Юго-Восточной Анатолии (Турецкого Курдистана) и дает жизнь арабским пустыням. Месопотамия, со всеми ее Вавилонами и Багдадами, без этих рек — бесплодная унылая пустыня.

Теперь же 98% водных ресурсов Евфрата и 45% Тигра образуются в пределах территории Турции, а остальная часть — на территории Ирана.

Сирия в 1975 году с помощью СССР построила ряд плотин на Евфрате. В результате дамба перекрыла Евфрат и сток в Ирак сразу уменьшился с 920 м3/сек до 197 м3/сек. Ирак двинул войска к границе, и лишь вмешательство ООН предотвратило войну.

Позже Турцией на реке Евфрат возведена Кебанская плотина высотой в 210 м. В результате, расположенная ниже по течению водохранилище Асад (озера Эль-Асад в районе сирийского города Алеппо) сразу обмелело. Еще бы! Из-за плотины Ататюрка сирийская плотина Табка работает на 10% от ее мощности. А о дальнейшем стоке Евфрата в Ирак речь вообще не идет.

В настоящее время водный баланс Сирии составляет 21.46 км3. По сирийско-турецкому соглашению 1987 года, Анкара должна передавать Дамаску 15.8 км3 (500 м3/сек). Но пока со стороны Турции этого не наблюдается.

В настоящее время Турция осуществляет грандиозный проект Юго-Восточной Анатолии (ЮВА или Guneydogu Anadolu Projesi то есть ГАП), который оценивается в $32 млрд. Проектом предусмотрено строительство 22 плотин, 19 крупных ГЭС, составляющих 13 сопутствующих проектов (7 — на реке Евфрат, 6 — на реке Тигр) и увеличение площади орошаемых земель на 1.7 млн. га (1.1 млн. га – водами бассейна Евфрата, и 0,6 млн. – бассейна Тигра).

Производство электроэнергии в Турции должно достигнуть 27 млрд. кВт-час/год, что составляет более половины всей производимой в стране электроэнергии. После осуществления гидропроектов на Тигре и Евфрате, к 2025 году Сирия будет получать 16% от объема воды, который она получает сейчас, а Ирак — 27%.

По турецким данным, полная реализация проекта ЮВА уменьшит речной сток в Сирию практически до нуля. А ведь Евфрат обеспечивает сток 80% совокупных водных ресурсов сирийских рек.

Касательно реки Тигр. Дамба Илысу станет крупнейшей на реке Тигр. Повторюсь, в 80-ых годах Турция приступила к реализации проекта по развитию Южно-Восточной Анатолии. До 2003 года работа двигалась медленно, но после военной кампании американских войск в Ираке работа существенно активизирована. Причем при финансовой помощи Ирана, старинного друга Ирака.

Теперь вопрос — возможно ли снабжать Сирию опресненной водой как это происходит в Израиле? Ответ — невозможно. Сирийское побережье, заселенное алавитами, отделено от внутренних районов страны горами. Опреснение + транспортировка воды через горы очень дорогой проект. Транспортировка воды — это вообще дело достаточно дорогое. Иордания строит опреснитель возле Акабы (Красное море), чтобы снабжать водой и саму Акабу и израильский город Эйлат. Таким образом, частично рассчитываясь за поставки израильской воды в северную Иорданию.

Существует мнение, что одной из причин гражданской войны в Сирии стало опустынивание заселенных земель, а вовсе не результат арабской весны. В сущности, конфликт произошел между бывшими сельскими жителями, бежавшими от засухи в города (это нищие арабы-сунниты) и горожанами, которые в значительной своей части зажиточные инородцы (христиане, алавиты, друзы).

С началом войны внешние силы стали поддерживать конфликтующие стороны, руководствуясь своими интересами. Россия и Иран стали на защиту режима Асада. Турция, Саудовская Аравия и Катар за суннитов.

По мнению отдельных экспертов, Турция собственно и организовала этот суннитский бессмысленный и безобразный бунт. Война, тем более гражданская, спишет все, в том числе и претензии за использование гидроресурсов Тигра и Евфрата. А в результате от Сирии ничего вообще не останется, кроме безжизненной пустыни. Огромные территории на северо-востоке страны стали непригодны для жизни — высохли подземные воды, и, после почти полного обмеления Евфрата, практически исчезла река Аль-Хабур.

Как видится, дефицит водного ресурса давно усугубляет противоречия между Турцией и Сирией. Причем вопрос поддержания водного баланса для Сирии становится проблемой жизнеобеспечения, приобретая приоритет в рамках национальной безопасности. Уже сейчас из 22 миллионов человек 10% населения Сирии уехали из страны и еще 25% покинуло места своего проживания и переселилось в города. Возвращаться им некуда — там, где они жили, уже пустыня. В течение ближайших трех-четырех лет страна превратится в бесплодную малонаселенную пустыню.

Конфликт вокруг водных ресурсов необходимо разрешать, и, вряд ли здесь обойдется без применения силы.

По мнению президента Института Ближнего Востока Е.Сатановского, практически тупиковая ситуация с водообеспечением – может спровоцировать конфликты разной степени интенсивности и на Ближнем Востоке может начаться не одна, а несколько «водных войн» (за последние 50 лет отмечены 507 «водных» конфликтов, 21 раз дело доходило до военных действий). Более того, проблема воды на Ближнем Востоке быстро интернационализируется, превращаясь не только в объект разногласий в отношениях между собой, но и в серьезный фактор международной политики в регионе.