12.10.2017

На площадке Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Варшаве с 11 по 22 сентября 2017г. прошло заседание «Пути дерадикализации в России и Центральной Азии». Участники рассказали об истоках радикализации на примере республик Центральной Азии, при этом отметив, что дискриминационная политика властей в отношении оппозиции и религиозных свобод становятся благодатной почвой для возникновения радикально настроенных масс, некоторые из которых вступают в ряды экстремистских и террористических группировок, несущих дестабилизацию в регионы.

На мероприятии с докладами в числе прочих выступил председатель Партии исламского Возрождения Таджикистана (ПИВТ) М.Кабири (запись имеется в сети Интернет). Его выступление было замечено и обсуждается экспертным сообществом, поскольку впервые за 2 года он заявил о возможности диалога с официальным Душанбе. К сожалению, какие-либо детали этой инициативы, а также какая-либо реакция таджикских властей, пока неизвестны.

Причем до начала указанного мероприятия информагентство «Ховар» сообщало, что «в случае если глава запрещенной террористической ПИВТ будет допущен к выступлению, то таджикские власти рассмотрят вопрос уже полного закрытия представительства ОБСЕ в Таджикистане» (ранее, летом т.г. Постоянный Совет ОБСЕ понизил статус своего представительства в Таджикистане до Программного офиса в Душанбе). Участие представителей оппозиции, в том числе членов ПИВТ и «Группы-24», вызвало недовольство официальной делегации Таджикистана, которая демонстративно покинула заседание ОБСЕ.

Эти события подтолкнули обратить внимание на это партийное объединение. Итак, до недавнего времени на политическом поле Республики Таджикистан существовала Партия исламского возрождения Таджикистана. Осенью 2015 года в рамках борьбы с радикальным экстремизмом ее деятельность была признана террористической и запрещена на территории республики (ПИВТ признана в Таджикистане террористической организацией, включена в Перечень организаций признанных террористическими и экстремистскими в государствах — членах ОДКБ).

Следует отметить ее уникальность — это была единственная организация в центрально-азиатском регионе открыто выступающая за права и свободы верующих мусульман и могущая сосуществовать с официальным Душанбе с правом голоса в парламенте. Однако на протяжении всего существования партию всегда сопровождали риски и неоднозначность в понимании ее деятельности среди политического истеблишмента республики и экспертов.

Партия была создана в 1993 году одним из влиятельных таджикских политиков и религиозных лидеров Саидом Абдулло Нури. Еще в 1973 году Нури создал нелегальную молодежную организацию «Нахзати исломи», пропагандирующую воспитание в религиозном духе, которая в 1980-е годы разрослась до разветвленной сети Движения исламского возрождения Таджикистана. В 1986 году спецслужбы провели зачистку и арестовали активистов организации, в том числе Нури.

В 1992-1997 годах во время гражданской войны ПИВТ противостояла Народному фронту. В июне 1997 года А.Нури и президент Таджикистана Э.Рахмон подписали «Общее соглашение о мире в Таджикистане», положившее конец гражданской войне.

В 2003 году ПИВТ выступила против поправок в конституции, после чего заместитель Нури — Ш.Шамсуддинов был арестован и приговорен к тюремному сроку.

В 2006 году Саид Абдулло Нури скончался. ПИВТ возглавил депутат парламента М.Кабири – востоковед, дипломат, получивший образование в Москве и свободно владеющий русским, арабским и английским языками. Под его руководством деятельность партии приобрела светский характер, основное ее направление — сохранение прав таджикских мусульман (совершение намаза, ношение хиджаба, посещение мечети, защита права свободы вероисповедания). По данным из СМИ, в 2014 году ПИВТ насчитывала около 50 тыс. сторонников.

В этом контексте отдельные эксперты считают, что сторонников могло бы быть и больше, если бы они видели в этой партии защиту своих социальных интересов, поскольку одних религиозных лозунгов в условиях бедности, было недостаточно.

С марта 2015 года давление на партию ощутимо усилилось (задержания и аресты ее членов, обыски по надуманным основаниям в ее филиалах на местах и т.д.). А осенью, после попытки государственного переворота экс-замминистра обороны страны Абдухалима Назарзода, партию запретили.

Руководство ПИВТ не раз заявляло, что история с мятежом была придумана властями Таджикистана для того, чтобы объявить вне закона главную оппозиционную партию страны. Но противостоять давлению административного ресурса и отстоять право на существование на этот раз ПИВТ не удалось.

На 23-х членов политсовета и активистов ПИВТ (всего арестовано порядка 200 человек) Генпрокуратурой РТ были заведены уголовные дела по статьям «Терроризм», «Организация преступного сообщества», «Возбуждение национальной, расовой, местнической или религиозной вражды», «Насильственный захват власти», «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», «Вооруженный мятеж».

Председателя партии М.Кабири, который в феврале 2015 года эмигрировал в Европу, обвинили в причастности к указанным сентябрьским событиям и внесли в международный список разыскиваемых лиц INTERPOL (с 21 сентября 2015 года). Кабири до сих пор отрицает предъявленные ему и его партии обвинения, считая их предлогом закрытия организации.

Однако посол Польши в Таджикистане и Узбекистане П.Ивашкевич сообщил таджикским СМИ, что Варшава предоставила убежище некоторым активистам ПИВТ. По его словам, Польша не считает ПИВТ террористической и экстремистской организацией, поэтому нет необходимости в аресте и выдаче Таджикистану ее активистов.

В конце 2015 года руководство ПИВТ в изгнании объявило, что партия прекратила все виды деятельности на территории Таджикистана, и «никто не имеет права действовать от имени партии или ради неё в Таджикистане».

Между тем, Исполнительный совет ПИВТ продолжает свою деятельность из-за рубежа в координации с другими оппозиционными силами (Группа 24, Коалиция конструктивных сил Таджикистана). Так, 1 февраля т.г. они распространили заявление, в котором сообщил о росте нарушений прав человека в республике (текст приводится на сайте международного информационного агентства «Фергана»).

В июле т.г. после собрания оппозиционных сил в германском городе Дортмунде на сайте партии было размещено заявление о преследовании и допросе с пристрастием почти во всех регионах РТ родственников и близких многих активистов ПИВТ, находящихся за пределами Таджикистана.

Возвращаясь к выступлению М.Кабири, следует отметить, что большинство таджикских экспертов настроены скептически, считая, что верить в реальность таких переговоров нельзя. Со слов главы Демократической партии Таджикистана С.Усмонзоды, «эта партия не имеет даже морального права требовать начала переговоров».

В то же время таджикский аналитик А.Кодиров полагает, что «отказ от переговоров сейчас не станет признаком мудрости. Необходимо в целях обеспечения улучшения прогресса в стране как можно раньше начать этот диалог. Члены ПИВТ являются гражданами Таджикистана, и власти в целях обеспечения мира и спокойствия в стране должны помириться с этой группой в обществе».

Вместе с тем, изучая материалы прошлых лет можно заключить, что ПИВТ являлась конкурентом официальному духовенству. В ее роспуске была заинтересована часть влиятельных духовных авторитетов, имеющих разногласия с партийцами по религиозным и общественным вопросам. При этом, учитывая ее оппозиционный настрой и популярность, для действующей власти также возникали соответствующие риски и опасения. К тому же партия материально была состоятельна (были распространены мнения, что ПИВТ спонсируется из-за рубежа).

Таким образом, с учетом конкурентоспособности ПИВТ в духовной, политической и идеологической составляющих, стремление ее нейтрализовать вполне понятно.

Для дискредитации политического конкурента, а также инакомыслящих представителей духовенства как семейство Тураджонзода, власти Таджикистана очень удачно использовали факт участия граждан республики в сирийской войне. В эфире национального телевидения неоднократно представляли таджикских боевиков в сирийском джихаде как членов ПИВТ и воспитанников медресе «Мухаммадия» братьев Тураджонзода.

Обращаясь к статистике по таджикским боевикам сложилась следующая картина. По данным различных источников, в военных действиях в Сирии в 2014 году принимали участие от 190 до 300 таджикистанцев. В 2015 году сообщалось о 500 человек. При этом глава таджикских джихадистов в Сирии Нусратулло Назаров заявлял, что число таджиков в ИГИЛ превышает 2000 человек.

На состоявшейся 20 января т.г. пресс-конференции министр внутренних дел РТ Р.Рахимзода заявил, что в 2016 году в ряды ИГИЛ вступил 41 гражданин республики, а в целом сражается 1100 граждан Таджикистана. В СМИ ранее сообщалось, что в рядах ИГИЛ состоят примерно 1,5-2 тысячи таджиков.

Как видится, радикальные действия таджикских властей по дискредитации ПИВТ не конструктивны, поскольку ситуация с вербовкой таджикистанцев в ряды экстремистских организаций существенно не улучшилась.

Как считают зарубежные политологи, на данном этапе государство взяло на себя всю полноту духовно-нравственного контроля и наставничества, религиозно-организационные и законодательные функции. Однако стоит учесть, что огосударствление ислама накладывает серьезную ответственность на власть имущих.

Кроме того, с учетом того, что Таджикистан находится в зоне наиболее вероятной угрозы распространения идей радикального экстремизма и терроризма, а также проникновения международных террористических групп, зарубежными экспертами действия правительства РТ по признанию деятельности ПИВТ незаконной расцениваются как рискованные.

По их мнению, официальному Душанбе надо отказаться от борьбы с придерживающихся традиционного ислама представителями духовенства. Если Таджикистан откроется для последователей религии, не будет ограничивать мусульман в соблюдении канонов и традиций ислама, то у тех, кто набирает рекрутов для войны, не будет оснований обвинять правительство в антиисламской политике, тем самым не будет возможности завлекать молодежь в ряды «истинных мусульман».

(автор Сана Зыкина)