16.02.2018

Тезисы доклада заведующего отделом исламских исследований Института стран СНГ Ильдара Сафаргалеева на Международной конференции «Болгарские чтения: богословское наследие мусульманских народов России»

11-13 февраля 2018 года

(Болгарская Исламская Академия, г. Болгар, Республика Татарстан)

Уважаемые участники чтений! Прежде чем приступить к докладу, я хотел бы поблагодарить руководство Болгарской Исламской Академии за приглашение и передать приветствие и пожелания успеха в работе нашего Форума от руководства Института стран СНГ, возглавляемого Константином Затулиным, первым заместителем председателя Комитета Государственной Думы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, депутата Госдумы I, IV, V и VII созывов, члена Научного совета при Совете Безопасности РФ, председателя Комиссии по международной политике Межпарламентской Ассамблеи Православия, члена Совета по казачеству при Президенте РФ.

Со своей стороны, я хотел бы пожелать руководящему и преподавательскому составу Академии, собравшимся здесь отечественным и зарубежным представителям научного и мусульманского сообщества, в ходе этих первых чтений, которые, на мой взгляд, призваны в какой-то степени задать научно-исследовательский тренд главного, основного российского мусульманского образовательного учреждения, каковой призвана стать Болгарская Исламская Академия,… пожелать максимально приблизить свои изыскания к практике, к насущным злободневным проблемам и потребностям уммы.

И в этой связи я хотел бы в соответствии с темой своего выступления рассмотреть такую актуальную для большинства российских, да и наверное не только российских, но и многих зарубежных крупных городов, проблему сохранения мусульманской идентичности татар в условиях глобализации и преобладания мигрантских этносов, и предложить практические подходы для ее нивелирования на основе возможностей, которые дает нам традиционный для нашего народа, а также большинства этносов Средней Азии, ханафитский мазхаб и возрождающаяся практика тасаввуфа.

Можно задаться вопросом, почему «проблема сохранения мусульманской идентичности татар», а не просто «идентичности татар». В первую очередь, потому, что наряду с привычной для нас исламской, ввиду тех же вышеназванных вызовов глобализации, проявившихся прежде всего в крупных мегаполисах, все громче начинает заявлять о себе, по крайней мере у нас в столице, в Москве, «православная идентичность татар». Несколько лет назад здесь была создана национально-культурная автономия православных татар, которая входит в состав центральной московской и проявляет заметную активность. В частности, она также озабочена проблемой сохранения татарского языка и культуры, и даже практикует для этого те же самые, что и установленные в обязательном порядке в настоящее время в мусульманской умме Татарстана методы. Например, произнесение воскресных церковных проповедей в одном из столичных православных храмов исключительно на татарском языке.

Сохранению татар как нации в настоящее время в связи с последними известными событиями уделяется заметное внимание, особенно здесь в Татарстане, что вполне естественно. И в этом контексте на первый план выходит язык, необходимость его изучения и использования в коммуникации. При этом, сохранение языка и национальной самобытности коррелирует с религиозностью, мусульманской верой и исполнением ее предписаний. Потеря национальной идентичности татарами неизбежно приводит и к постепенному отходу от ислама как религии. Об этом, на мой взгляд, как раз и свидетельствует упомянутый мной выше прецедент со столичными православными татарами, среди которых немало новообращенных. И поэтому вполне логична инициатива местного казанского муфтията об обязательности пятничных проповедей исключительно на татарском языке.

Однако наиболее зримо и остро проблема сохранения идентичности татарами-мусульманами проявляется в крупных российских городах, где они фактически растворились среди преобладающих численно выходцев из Средней Азии. Это весьма наглядно в мечетях во время мусульманских праздников и пятничных джума-намазов. И хотя руководящие позиции в них как правило занимают татары, постепенное вытеснение татарского языка из ваазов имам-хатыбов – печальное тому свидетельство.

Однако ситуация с коллективной ритуальной практикой мусульман в российских мегаполисах, а именно острая нехватка мечетей и отсутствие перспектив решения этой проблемы в ближайшем будущем, имеет помимо преобладающей в целом для уммы негативной составляющей, в какой-то мере и позитивный посыл для сохранения идентичности населяющих наши города мусульманских этносов, в том числе и, наверное, в первую очередь татар.

Поясню это на примере. Наши муфтии, радея, как об общем мусульманском благом деле, так и о собственном, если можно так выразиться «политическом» весе, стремятся и пока безуспешно «выбить» у властей регионов, где представители ислама составляют меньшинство, … «выбить» разрешения и участки под строительство мечетей. Хотя по большому счету это должно быть заботой самих властей, которым необходимо использовать любую возможность для содействия интеграции мигрантов в российский исламский социум. И лучшего способа для этого придумывать не нужно – это исторически оправдавшая себя еще в начальную советскую эпоху практика задействования потенциала татарских мулл в Средней Азии. Проблема псевдорелигиозного экстремизма также завязана на необходимость расширения возможностей для продвижения традиционного понимания Ислама через возможности регулярных пятничных проповедей, собирающих огромные аудитории. Однако условия для них в настоящее время, прямо скажем, не самые лучшие.

Так вот, как говорится – нет худа без добра. Раз не предвидится в ближайшей перспективе решения этого вопроса, в котором заинтересовано в первую очередь государство, то выход из этой ситуации мусульманам, в том числе и, наверное, в первую очередь татарам, имеет смысл искать в возможностях, которые предоставляет великий и могучий ханфитский мазхаб.

А дает он, если изучить этот вопрос скрупулезно, прямо скажем немало вариантов, которые могут позволить татарам побороться за сохранения своей нации и веры.

Так, по ханафитскому фикху обязательным условием проведения пятничной проповеди является наличие помимо имама-хатыба минимум 3-х мужчин-мусульман, а также разрешение от местного муфтия.

С учетом критической ситуации с мечетями во многих российских городах в регионах с преобладающим немусульманским населением, выполнение предписанной Исламом нормы, каковой является коллективный пятничный намаз вполне возможно и реально осуществить как в домашних, так и в офисных условиях. Таковые примеры, по крайней мере в столичном регионе уже имеются.

Преимуществом в этом случае является возможность для татар-жителей мегаполисов прежде всего исполнить предписанную Всевышним обязанность, а также объединяться как по семейно-родственному, так и по территориальному признаку для совершения регулярного еженедельного джума-намаза, в ходе которого предоставляется возможность без проблем практиковать родной язык как в ходе прослушивания проповеди, так и в процессе общения до и после нее. Аналогичный подход возможен и в отношении мусульманских праздников.

Еще одно немаловажное обстоятельство – отсутствие мечетей шаговой доступности не позволяет престарелым и немощным мусульманам коллективно молиться по пятницам. И это еще один довод в пользу группирования в небольшие по численности городские татарские махалли, которые позволили бы поддерживать так необходимую связь между поколениями.

Отсутствие проблем с правоохранителями, которым для проведения своих мероприятий порой приходится вторгаться в процесс пятничных намазов, доставляя моральные травмы мусульманам – весомое свидетельство оправданности данной практики. Ведь внешне такие собрания не привлекают к себе внимания немусульманского окружения и мало отличны от предписанных обычных ежедневных дневных коллективных намазов. К тому же они могут проводится не в одном и том же месте, а в разных местах.

Мы имеем счастье находиться в стенах Болгарской Исламской Академии, которая начала подготовку наивысших кадров мусульманского духовенства. Однако существует такая проблема с подготовкой священнослужителей высшего и среднего звена, выпускников медресе и исламских вузов, которые становятся невостребованными, так как не могут по материальным прежде всего причинам выполнить свое предназначение и вместо работы в мечетях идут в народное хозяйство и бизнес с целью прокормить свои семьи. Таких по России среди татар, в том числе и жителей крупных городов немало. Вот они, как раз, на мой взгляд, и могли бы стать имамами-хатыбами квартирных и офисных джума-мечетей. Ведь согласно исламскому вероучению за распространение полученных ими религиозных знаний они получат от Всевышнего немалую награду-саваб.

Для сохранения татарской мусульманской идентичности в мегаполисах и не только в них может быть использована другая, исторически присущая нашему народу традиция Тасаввуфа, или суфизма. Исследователи констатируют, что татары в дореволюционном прошлом в подавляющем большинстве своем были адептами накшбандийского тариката, который несмотря на репрессии советского периода в отдельных регионах «выжил» и даже в «подпольных» условиях с трудом, но все-таки продолжал свое развитие.

В настоящее время данная традиция возрождается. Об этом в частности свидетельствуют и заявленные на секциях наших первых Болгарских чтений далеко не единичные доклады.

Так вот, ритуальная практика тасаввуфа предполагает помимо индивидуального зикра, еженедельные радения суфиев, так называемые хатмы. В ходе этих собраний мюриды Накшбандийского тариката перед непосредственно зикром прослушивают вааз-наставление шейха, в какой-то степени аналогичный пятничной хутбе, который может произноситься на родном татарском языке.

При этом несмотря на интернациональность суфийских сообществ, в них в зависимости от шейха все же преобладают представители того или иного этноса. В качестве примера могу привести наших братьев из Дагестана, последователей покойного Саида Афанди Чиркейского, аварца по национальности.То же самое относится и к татарам, из числа которых уже в настоящее время в России есть накшбандийские шейхи либо их халифы-заместители, имеющие иджазу – право на наставничество. Процесс этот постепенно набирает силу и имеет с учетом интереса к великой духовной традиции тасаввуфа немалую перспективу.

По сравнению с пятничной проповедью на татарском, которая жестко регламентирована временем, еженедельный хатм суфиев может проводиться в любое время и не обязательно в мечетях. В связи с тем, что не все работающие мусульмане могут себе позволить отлучиться на джума-намаз в пятницу, участие в суфийском хатме, где преобладают татары и их язык служит средством доведения вааза до слушателей, в какой-то степени мог бы дополнить практику проведения джума-намазов на квартирах либо в офисах.

Уважаемые коллеги!

Подводя черту под сказанным, я хотел бы еще раз призвать руководящий и преподавательский состав этой замечательнейшей Академии, собравшихся здесь отечественных и зарубежных представителей научного и мусульманского сообщества максимально приблизить свои изыскания к практике, к насущным злободневным проблемам и потребностям уммы с помощью исследования возможностей которые дает традиционное мазхабическое понимание ислама и великая наука тасаввуфа.

Нам не нужно пытаться реформировать ислам в угоду повседневности, либо покушаться на его незыблемые столпы, а глубоко изучать его установления в соответствии с легитимными общепризнанными большинством мусульман богословско-правовыми школами, а также наследием наших великих учёных, и искать в них возможности для гармонизации взаимоотношений со светским обществом, при этом ни на йоту не поступаясь с незыблемыми религиозными принципами.