18.01.2019

На проходившей 11 декабря 2018 года Республиканской научно-практической конференции «Зайнулла Расулев: личность и наследие» заместитель председателя ДУМ РБ Аюп Бибарсов сделал весьма странное заявление, которое в атмосфере предновогодней суеты прошло почти незамеченным.

Между тем его появление не только в очередной раз продемонстрировало умонастроения скандально известного триумвирата, правящего ДУМ РБ (муфтий Н. Нигматуллин, его замы А. Бибарсов и И. Ишеев), но и может рассматриваться в качестве некой декларации о намерениях и даже о новом «политическом» курсе названной религиозной организации.

Оговорка по Фрейду или программное заявление? 

Назвать заявление А. Бибарсова началом нового курса можно лишь отчасти, поскольку в словах заместителя председателя ДУМ РБ ничего оригинального не прозвучало. Идеологическая направленность возглавляемой им и его коллегами организации известна давно. Просто на конференции случился своеобразный «каминг-аут», который имел все шансы пройти незамеченным, если бы этого захотел сам автор заявления. Те, кто бывал на мероприятиях с участием представителей муфтиятского клира, знают, в какой атмосфере они проходят: пустые по содержанию, протокольные по форме, а нередко просто вызывающие отвращение своей интеллектуальной убогостью, доклады «пастырей душ» способны убить не только желание вникать в их суть, но и любой искренний порыв души.

Поэтому выступление А. Бибарсова, прозвучавшее на конференции, вполне сошло бы за очередной выплеск потока сознания. Однако, чтобы исключить подобное восприятие, его речь под названием «ДУМ РБ призвало не агитировать имамов за суфизм» была продублирована на официальном сайте ДУМ РБ с пометкой «без комментариев».

Отсюда следует единственно возможный вывод:

выпад против суфизма не оговорка, сделанная под влиянием эмоций или подсознательных интенций, а абсолютно рационально принятое решение.

Сказанное нами подтверждает видеоролик, выложенный в социальных сетях, под названием «Муфтий Н. Нигматуллин о приоритетах уммы», в котором с разницей в несколько дней прозвучали аналогичные мысли. Следовательно, выступление председателя ДУМ РБ и его заместителя с полным основанием следует рассматривать именно как программное заявление. В чем его суть?

Суфизму здесь не место! 

В упомянутой интернет-публикации говорится буквально следующее: «На форуме выступил заместитель председателя ДУМ РБ Аюп Бибарсов. Он напомнил, что религиозный деятель Зайнулла Расулев (1833–1917) был последователем суфизма – одной из ветвей ислама. Суфизм распространен среди мусульман Северного Кавказа. В Башкортостане также есть последователи этого течения. Обращаясь к имамам, симпатизирующим суфизму или интересующимся им, представитель ДУМ РБ попросил их не заниматься агитацией среди прихожан».

Оставляя без комментариев научную состоятельность определения суфизма как «одной из ветвей ислама», обратим внимание лишь на смысл и стилистику речи А. Бибарсова. Призывая имамов «не агитировать за суфизм», он, ну хотя бы ради формальности, не призвал их также отказаться от пропаганды ваххабизма (салафизма), ведущейся в некоторых приходах ДУМ РБ. Использованный им термин «агитация» некорректен и оскорбителен, поскольку изначально несет в себе негативную коннотацию.

В массовом восприятии агитируют «за колхоз», «партию» или «коммунизм», т. е. за то, что оторвано от реальной жизни и что противно духу агитируемых. Однако суфизм существует по сей день в различных проявлениях народной жизни, поскольку он был сущностной характеристикой исторического ислама Урало-Поволжья и культурным кодом его народов. Учитывая, что подавляющее большинство людей находилось в традиции, несложно понять, какую роль играло в прошлом суфийское мировоззрение.

Если аннигилировать суфийскую составляющую башкирской культуры, то этим из нее вычеркиваются такие башкирские поэты, писатели и религиозные деятели, как Мавля Кулуй, Салават Юлаев, Таджуддин Ялчигул, Акмулла, ‘Али Чукури (Сокорой) и многие другие, не говоря уже о самом шейхе Зайнулле Расулеве. А эти имена, собственно, и являются олицетворением башкирской истории XVII-XIX вв.

Поэтому интенции, заключенные в призыве «не агитировать за суфизм», направлены не только на салафитскую реформацию регионального ислама, но в конечном итоге ведут к отрыву от этнических корней.

Новый символ веры ДУМ РБ 

Руководители ДУМ РБ никогда особенно не скрывали своей неприязни к суфизму. Например, они часто отпускали нелицеприятные высказывания в адрес шейха Зайнуллы Расулева, препятствовали проведению зияратов, порицали прихожан за приверженность суфийским практикам и обрядам. Однако после роспуска по настоянию компетентных органов ваххабитской организации «Шура мусульман Башкортостана», с которой существовали тесные связи и активное сотрудничество, они были вынуждены подкорректировать свое кредо.

На прошедшей конференции А. Бибарсов наконец-то объявил свой «символ веры», тщательно скрывавшийся до этого, причем так тщательно, что у многих мусульман сложилось впечатление о тайной смене мазхаба или о полном отказе от оного по примеру ваххабитов.

Если конверсия действительно имела место, то она не требовала совершения обряда, как при «перекрещивании» из православия в католичество. Поэтому правдивость слов А. Бибарсова трудно проверить.

Итак, его «символ веры» ныне таков: «…мусульманские религиозные организации в Башкортостане в своей внутренней работе руководствуются Священным Кораном, Сунной Пророка и мазхабом Абу Ханифы. Мазхаб предусматривает плюрализм мнений. Поэтому заниматься духовным совершенствованием, в том числе в рамках суфийского направления, мусульманам не запрещено…».

По правилам триады (тезис-антитезис-синтез) получается нечто невообразимое с точки зрения логики: с одной стороны, увлекаться суфизмом «не запрещено», но с другой – не разрешено, поскольку А. Бибарсов сам призвал имамов отказаться от «агитации» в пользу него.

Это удивительно напоминает известный софизм Л. Д. Троцкого, сформулированный во время заключения «похабного», по выражению В. И. Ленина, Брестского мира: «Ни войны, ни мира, а армию распустить». Со стороны большевиков это был тактический ход, направленный на то, чтобы оттянуть время и обмануть немцев. В случае с декларацией А. Бибарсова просматривается схожая картина.

С одной стороны, в ней публично провозглашается поддержка ханафитского мазхаба, чтобы развеять устоявшееся мнение о приверженности руководства ДУМ РБ ваххабизму, а с другой стороны – совсем не по-ханафитски звучит призыв не «агитировать» за суфизм, что ведет к вытеснению его из стен мечетей и фактическому запрету.

Согласно действующему законодательству (ФЗ от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»), за пределами храмов заниматься проповеднической деятельностью не разрешается. Таким образом, новое кредо направлено на маргинализацию суфизма, изгнание его из структур ДУМ РБ и, следовательно, в нелегальную сферу.

Социологические экзерсисы А. Бибарсова 

Для такого серьезного шага, как запрет суфизма, который, безусловно, вызовет массу вопросов со стороны приверженцев традиционного ислама, необходимо было привести приемлемое объяснение. И какую же аргументацию приводит А. Бибарсов? Цитируем: «Мусульманам не следует зацикливаться на таких тарикатах (т.е. суфийских братствах – С.Х.), так как среди мусульман должны быть ученые в различных сферах науки, а также государственные и иные всесторонне развитые личности, в том числе крупные бизнесмены и меценаты, которые всегда являлись опорой и поддержкой для религии», – отметил Аюп Бибарсов. Зампредседателя ДУМ РБ пояснил, что суфизм требует от мусульманина вести аскетичный образ жизни и максимально уделять время духовному самосовершенствованию».

Если, по мысли А. Бибарсова, суфизм препятствует личному успеху, тогда что же ему способствует? Ответа нет. Хотя нетрудно догадаться, куда он клонит. Самым удивительным в его словах является то, что аскетизм (скромный образ жизни) и духовное совершенствование перестают быть добродетелями, каковыми они всегда считались в историческом исламе. Прихожане ДУМ РБ давно отмечают, что там происходит переориентация на ценности реформированного ислама Саудовской Аравии и стран Залива, для которого характерно смещение центра тяжести на этический формализм или «букву закона» (начетничество) с вытекающим из этого принципа окостенением духовно-интеллектуального начала и, как следствие, культом стяжательства и гедонизма.

Видимо, поэтому А. Бибарсов, сам того не осознавая, неожиданно заговорил в парадигме Макса Вебера, автора «Протестантской этики и духа капитализма», наделяя существующие формы мусульманской религиозности самостоятельными типами трудовой этики, один из которых, по его мысли, ведет к материальному процветанию, а другой – к бедности. Воистину, бедность – это единственное, с чем не готовы мириться теперешние муфтии!

Объяснение нежелательности суфизма, которое привел заместитель председателя ДУМ РБ, абсурдно. Утверждение, что суфизм «требует от мусульманина вести аскетичный образ жизни и максимально уделять время духовному самосовершенствованию» и поэтому, дескать, подобный образ жизни не позволяет человеку быть успешным, сплошь соткано из глупости и невежества. Представления о современных приверженцах суфизма как о мусульманских аскетах (захидах) средневековья, которые действительно ходили в рубище и умерщвляли плоть жуткими лишениями, сродни американским штампам о России, согласно которым люди здесь ходят в шапках-ушанках, играют на балалайках и пляшут с медведями.

А. Бибарсов, вероятно, не знает, что еще со времен имама аль-Газали (XII в.), автора знаменитого сочинения «Оживление наук о вере», суфии отказались от практики отшельничества и квиетизма, найдя эффективность этих методов духовной практики непропорционально низкой затрачиваемым физическим усилиям.

В дальнейшем большинство суфиев, исключая бродячих дервишей, вело жизнь обычных людей, следуя максиме стремиться сердцем к Аллаху, даже находясь посреди шумного базара. Одним словом, аргументы А. Бибарсова иначе как глупостью или ложью не назовешь.

Суфийские тарикаты, например, линия Накшбандийа-Халидийа, к которой относился шейх Зайнулла Расулев, ставили во главу угла образованность, социальную активность, патриотизм. Неслучайно почти вся интеллектуальная элита башкир XIX-XX вв. прошла через суфийскую систему образования и воспитания. Достаточно вспомнить имена просветителя Ризаиддина Фахреддинова, историка Мурада Рамзи, писателя ‘Арифуллаха Киикова, ишанов Курбангалеевых, семью А.-З. Валиди и многих других.

Современный голландский исламовед Михаэль Кемпер, говоря об отношении мусульманских улемов к иноверному царскому правлению, приводит в пример башкирского шейха ‘Али Чукури: «В отличие от оппозиционных и думающих о сегрегации ученых-поэтов, как, например, Абдрахим аль-Булгари, ‘Али Чукури считает необходимым принять этот fait accompli (совершившийся факт). Только так возможно экономическое процветание, мирное развитие образования, а через это усиление мусульманской идентичности в меняющихся обстоятельствах XIX в.».

Действуя в одной упряжке 

Приведенные выше примеры являются делами дней минувших, которые лишь подчеркивают вклад суфийских деятелей в копилку нашей культуры. Этот факт настолько очевиден, что даже муфтий Н. Нигматуллин в своем недавнем выступлении был вынужден признать это, сказав следующее: «Вот говорят, что я против суфизма. Я не против суфизма, мы всегда воздаем хвалу суфиям прошлого. Однако сегодняшние суфии непонятно кто такие…».

Но было ли у муфтия желание понять, кто они такие? Можно с уверенностью сказать, что нет, несмотря на то, что его самого в молодости благословил на религиозное служение известный суфийский деятель Мужавир-хазрат.

Что касается сегодняшних сторонников суфизма, то это многочисленные кружки, состоящие не только из представителей творческой, научной, технической интеллигенции (артистов, журналистов, ученых, служащих), но и бизнесменов, которых объединяет неприятие идеологической линии существующих муфтиятов – ДУМ РБ и ЦДУМ, так как в первом идет пропаганда антитрадиции в виде аравийских форм религиозности, а во втором – татарской (булгарской) национальной идеи.

Несмотря на свой значительный вес и более качественное содержание, в отличие от «пролетарских» ваххабитских джамаатов, суфийские объединения находятся еще на стадии становления (возрождения) и не сделали соразмерного вклада, какой внесли в развитие общества их духовные предшественники. Однако у них все еще впереди.

Но что сделали их гонители – ДУМ РБ и Совет по государственно-конфессиональным отношениям при главе РБ, стоящие у кормила уммы более 20 лет? Например, руководитель Совета В. Пятков прославился своими нападками на суфиев, получившими скандальную известность благодаря использованию куратором религиозной сферы ваххабитской риторики. Например, он обвинял их в «поклонении» могилам ишанов (шейхов) и прочих смертных, с его точки зрения, грехах.

Поскольку названного чиновника трудно заподозрить в приверженности учению знойной Аравии, остается только гадать, у кого он позаимствовал этот классический идентификационный мем ваххабизма.

Деяния его подопечных – муфтия Н. Нигматуллина и Ко – еще более удивительны.

Открытые им медресе на протяжении многих лет готовили и готовят имамов радикальных взглядов. Выпускники этих заведений замечены в насаждении среди прихожан аравийских стандартов обрядности. Например, запрещают проводить поминки, читать джаназу (погребальная молитва), если покойный при жизни не творил пятикратный намаз, чем вызывали и вызывают гнев со стороны паствы, не желающей отказываться от освященных веками практик местной религиозной традиции.

Распространение ваххабизма в джихадистской форме привело к тому, что, по словам того же В. Пяткова, 120 уроженцев Башкортостана уехали сражаться в рядах ИГИЛ. Однако, приведя эти цифры, он, верный своей привычке переложить с больной головы на здоровую, вновь обратил свой праведный гнев против суфиев, голословно обвиняя их в том, что именно они «привносят в Башкирию раскол и радикализацию мусульман».

Эксперты, отслеживавшие ситуацию внутри мусульманской уммы Башкортостана, не без оснований полагают, что деятельность Совета по государственно-конфессиональным отношениям при главе РБ во главе с В. Пятковым многие годы была направлена на легитимацию салафизма-ваххабизма и маргинализацию суфизма. Данный факт отмечался многими наблюдателями. Каково же было всеобщее удивление, когда один из сотрудников Совета – Р. Карамышев – публично признался в том, в чем их подозревали.

Вот выдержка из его доклада, опубликованного в материалах круглого стола «Экстремизм и терроризм в современном обществе»: «В результате работы, проводимой Советом по государственно-конфессиональным отношениями при главе РБ в течение последних трех лет с использованием «мягкой силы» (soft power), в августе 2017 года неофициальный лидер салафитов республики И. Н. Хайбуллин объявил о самороспуске самого крупного просалафитского объединения – «Шуры мусульман Башкортостана» и необходимости продолжения вероисповедальной деятельности в рамках мечетей, находящихся в структуре духовных управлений мусульман».

Обратим внимание на очень странное словосочетание «вероисповедальная деятельность», под которым, безусловно, следует понимать проповедническую деятельность, поскольку речь идет именно о деятельности, а не о посещении пятничных намазов.

В то же время упомянутый выше Р. Карамышев, играя на противоречиях между башкирской общественностью и бывшим главой Башкортостана Р. Хамитовым, в своем последнем докладе вменил в вину суфийским группам активное участие «в образовании и деятельности оппозиционной организации «Конгресс башкирского народа», который станет якобы «угрозообразующим фактором» в выборный период 2018 года.

Что конкретно имел в виду названный персонаж – попытку срыва выборов президента РФ или что иное – неясно.

В любом случае ангажированность его тезисов и других подобных ему «экспертов», пытавшихся использовать фобии Р. Хамитова и неосведомленность ряда федеральных ведомств для переадресации санкций с ваххабитов на суфиев, очевидна.

Таким образом, пазлы сложились в более или менее ясную схему действий Совета и ДУМ РБ, осуществлявшихся на протяжении последних лет: принятие под сень муфтията членов распущенной «Шуры» с легитимацией салафитов-ваххабитов и изгнание оттуда имамов суфийского направления с запрещением пропаганды суфизма.

Немного истории… 

Повторимся, что А. Бибарсов выступил на конференции, посвященной выдающемуся суфийскому шейху Зайнулле Расулеву, чье имя почитается в Башкортостане и в ряде других стран и регионов России: Турции, Казахстане, Дагестане, Татарстане. Он не мог не знать, что на форуме присутствуют не только студенты и исследователи деятельности шейха, но и последователи суфизма и даже родственники Зайнуллы Расулева. Тем не менее он сделал свое заявление, выдержанное в духе конфронтации по отношению и к этому идейному течению, и ко всему так называемому традиционному исламу, ведь суфийское учение является квинтэссенцией или сердцевиной последнего.

И это несмотря на то, что в России последних лет окончательно сформировалось определение традиционного ислама. Можно долго распространяться о том, что такое традиция и традиционный ислам в понимании Рене Генона, основоположника традиционализма. Но достаточно сказать, что это тот ислам, который исторически бытовал на той или иной территории. В каждом российском регионе он свой, поскольку базируется на разных правовых школах, в основном ханафитской и шафиитской. Но общим для всех вариантов ислама является ориентация на суфизм. Эта – альфа и омега исламской духовности, без которой религия пророка превращается в подобие кодекса царя Хаммурапи.

Французский исламовед и философ Анри Корбен писал: «Суфизм – это мощный протест против всякого «фарисейства» в мусульманстве, беспощадное свидетельство духовного ислама против тенденции свести его к религии буквалистов и законников».

А затем ставил вопрос ребром: «…не получится ли так, что ислам, отбросив суфизм, утратит свою духовную силу?».

Враги ислама, наверное, хотели бы именно этого. Но хочу их огорчить, что исчезновение суфизма не принесет им никаких выгод, поскольку негативный потенциал, содержащийся в ваххабизме, в случае если им зарядятся все полтора миллиарда мусульман, потопит планету в крови. В тех местах, где он вышел из-под контроля или, наоборот, был искусно использован в корыстных целях, мы видим бесконечные кровавые конфликты.

А все началось с экспорта сугубо аравийской (даже не арабской!) версии ислама – ваххабизма, сформированной в XVIII веке богословом из Неджда Мухаммедом ибн Абдул-Ваххабом. К этому времени народы Урало-Поволжья и Дагестана исповедовали ислам уже 800-1000 лет.

Однако Британии, а затем США понадобилась его разрушительная сила для решения своих геополитических проектов – сначала против Османской империи, а потом против СССР. Поэтому

Саудовская Аравия по просьбе своих старших партнеров стала инвестировать огромные средства в распространение этого учения, названного в одном из известных хадисов пророка «рогом шайтана».

Эта история известна всем специалистам по Ближнему Востоку, но ее всегда отказывались подтверждать как власти королевства, так и фанатичные последователи ваххабизма, называя ее конспирологической выдумкой.

Но вот недавно сам наследный принц Мухаммед бен Салман признался, что это правда. В интервью газете «Вашингтон Пост» он сказал, что «ваххабизм, который многие обвиняют в том, что он единственный источник мирового терроризма, был использован в качестве инструмента против СССР во время холодной войны». План США, по его словам, заключался в том, чтобы «использовать ресурсы Саудовской Аравии для предотвращения вторжения СССР в мусульманские страны».

В конце 80-х – начале 90-х гг., благодаря щедро финансируемой пропаганде, ваххабизм обрел своих сторонников в лице новоявленных российских муфтиев, которые набивали свои карманы саудовской «зеленью», покупали «Тойоты», квартиры и дома. Благо, что им за это ничего не грозило, так как религия отделена от государства. Дело двигалось с огоньком и азартом. Вскоре новое учение обрело в России и странах СНГ десятки или даже сотни тысяч последователей.

Почему объявлена война суфизму? 

Объявление войны суфизму и традиционному исламу со стороны руководства ДУМ РБ означает, что противостояние между двумя лагерями перешло в решающую фазу. Резкое обострение ситуации следует рассматривать в связи с предстоящими выборами нового муфтия. Как известно, благодаря проискам означенного триумвирата (Н. Нигматуллин, А. Бибарсов, И. Ишеев), они в очередной раз были сорваны и отложены на год. Основной претендент на этот пост – бывший руководитель молодежного отдела ДУМ РБ Айнур Арсланов, не согласный с линией своих старших товарищей, был изгнан из муфтията как неблагонадежный.

Перманентные экономические скандалы (нецелевое использование спонсорских средств при строительстве мечети «Ар-Рахим», завышение сметы, конфликт интересов и др.), сопровождавшие деятельность триумвирата, а также политика давления на имамов суфийского направления, сформировали у рядовых мусульман и имам-мухтасибов негативный образ муфтия Н. Нигматуллина. От перехода под духовную юрисдикцию ЦДУМ многих из них удерживает лишь еще более негативный образ муфтия Т. Таджуддина или же преданность идее самостоятельного башкирского муфтията, учрежденного в 1917 году и тесно связанного с историей образования Башкирской республики.

Собственно, лишь на этих скрепах и держался до сих пор ДУМ РБ. Однако недавние заявления Н. Нигматуллина и А. Бибарсова, раскрывших свои карты и свое истинное лицо, ставят под сомнение дальнейшее существование ДУМ РБ. Если существующая тенденция будет продолжена, то из его состава начнут уходить все несогласные, как это совсем недавно сделал имам-мухтасиб Давлекановского района РБ Рафис-хазрат Сафин.

Таким образом, вместо того чтобы объединять мусульман всех направлений на платформе ханафитского мазхаба, который, по словам А. Бибарсова, допускает плюрализм мнений, нынешние руководители ДУМ РБ привели мусульманскую умму к окончательному расколу.

Для чего же ведется эта раскольническая деятельность, выраженная в столь явной, будто бы напоказ, атаке на традиционный ислам? Единственно возможный ответ будет таков: триумвират, в котором муфтию Н. Нигматуллину давно отведена роль марионетки, в преддверии предстоящих выборов решил избавиться от всех вероятных противников, которые смогли бы помешать их планам по утверждению на пост башкирского муфтия нужного им человека.

Таковым, по всей видимости, является недавно введенный в состав руководства ДУМ РБ Айнур Биргалин, чья идейная позиция, как можно полагать, очень близка нынешним руководителям – иначе его не стали бы форсированными темпами поднимать по карьерной лестнице.

Возвращаясь к личности муфтия Н. Нигматуллина, то он всегда был безвольным человеком, никогда не имевшим четкой позиции. Достаточно вспомнить историю с подписанием им Грозненской фетвы, а потом фактический отказ от нее.

Настоящим руководителем ДУМ РБ, определяющим его идеологический курс, является Аюп Бибарсов, выходец из прогремевшего на всю Россию своей приверженностью ваххабизму села Средняя Елюзань Пензенской области. Он происходит из известного клана Бибарсовых, сделавших религию семейным ремеслом: его отец Аббас Бибарсов был муфтием Пензенской области, брат Мукаддас Бибарсов является муфтием Саратовской области. Рассказывают, что Аюп также не прочь занять место своего все более дряхлеющего шефа.

Однако А. Бибарсова также нельзя назвать самостоятельной фигурой, ведь он лишь послушное орудие в руках деятелей более высокого уровня. Его брат Мукаддас входит в ближний круг небезызвестного Равиля Гайнуддина, председателя Совета муфтиев России. Последнего ряд экспертов-религиоведов не без основания характеризует как апологета салафизма-ваххабизма в России, а некоторых сотрудников возглавляемой им организации просто называют международными террористами.

Президент Информационно-аналитического центра «Религия и общество» А. Гришин, объясняя причину противодействия председателя СМР Р. Гайнуддина инициативе законодательного запрета «человеконенавистнической идеологии» ваххабизма, выдвинутой муфтием Татарстана Камилем Самигуллиным, сказал следующее: «Здесь все просто: среди функционеров СМР, включая и духовенство, имеются сторонники ваххабизма. До сих пор у всех на слуху и имя Александра Тихомирова (Саида Бурятского), работавшего в просветительской сфере СМР, ставшего членом террористического объединения «Имарат Кавказ», и имя уехавшего к боевикам в Сирию Мохаммеда Хассуна, имама мусульманской общины Воронежа, входившей в СМР. То есть в рядах Совета муфтиев России имеются те, кто в разной степени разделяет ваххабитские идеологические установки…».

Таким образом, в отличие от того же Татарстана, не говоря уже о Чечне и Дагестане, мусульмане Башкортостана оказались под внешним управлением структуры с весьма сомнительной репутации. Однако СМР (Совет муфтиев России), несмотря на громкое название, нельзя назвать духовным управлением с разветвленной структурой и многочисленными приходами.

В случае если во главе ДУМ РБ окажется представитель традиционного ислама и башкирский муфтият выйдет из подчинения СМР, последний мгновенно превратится в карликовое образование, так как более половины подчиненных ему приходов находится на территории Башкортостана. Именно поэтому так важны для Равиля Гайнуддина предстоящие выборы. По слухам, резкое возвышение А. Биргалина началось именно после его поездки в Москву на «смотрины» к председателю СМР.

Как поведут себя в этой ситуации «традиционники»? Наверное, некоторые из них решат ждать окончания эры двигателя внутреннего сгорания, т. е. того момента, когда у Саудовской Аравии иссякнут нефтедоллары и, соответственно, спонсорская помощь ваххабитским муфтиям России. Но, скорее всего, многие из них уже не станут «ждать у моря погоды». Своими заявлениями триумвират фактически объявил войну традиционному исламу и перешел красную черту.

Это может стать последней каплей, переполнившей чашу терпения, вслед за чем, вероятно, последуют решительные действия противников одиозного триумвирата, а спровоцированный А. Бибарсовым и Н. Нигматуллиным конфликт может оказать негативное воздействие на общественно-политическую ситуацию в Башкортостане.

Автор: Салават Хамидуллин