14.12.2024

Вот удивительно, казалось бы, абсолютные арабские монархии (не ограниченные ничем) сумели построить дисциплинированные общества со строгой системой ответственности, основанной на уважении своих народов и стабильных курсах национальных валют, которые не зависят от политического климата в стране, смене монарха, геополитической ситуации в мире и даже цены на нефть.  Кстати, для стабильного курса национальной валюты совсем не обязательно иметь нефть, ярким примером такой страны является Иордания.

Национальная валюта Саудовской Аравии — Риал

Золотой резерв 323.1 тонны (16 место в мире), которые занимают 4.7% от всех золотовалютных резервов государства.

Золотовалютные резервы: $455,205 млрд долларов США (7 место в мире).

Государственный долг: 27,5% к ВВП или $309 млрд долларов США

Бюджетный дефицит на 2024 год: 3% или $31,46 млрд долларов США.

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $96

Годовая инфляция: 1,7%

Кредитный рейтинг страны: A (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 5,5%

Саудовская Аравия поддерживает систему обменных курсов с полной конвертируемостью и отсутствием ограничений на потоки капитала.  Риал де-факто был привязан к доллару США с 1986 года, а с января 2003 года официально был привязан к доллару США по курсу 3,75 саудовского риала за доллар США.  Никакие геополитические события и колебания цен на нефть никак не влияют на курс риала к американскому доллару.  Короли Саудии прекрасно понимают значение национальной валюты в экономике страны.

Национальная валюта Королевства Иордании — Динар

Запасы золота – 70 тонн (44 место в мире), что составляет 26,6% всех золотовалютных резервов королевства.

Золотовалютные резервы: $18,765 млрд долларов США (65 место в мире).

Государственный долг: 91,4% к ВВП или $48 млрд долларов США.

Бюджетный дефицит на 2024 год: 10% или $1,5 млрд долларов США.

Годовая инфляция: 2,7%

Кредитный рейтинг страны: BB- (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 6,75%

Иорданский динар привязан к доллару США с 1995 года и с тех пор имеет стабильную и сильную валюту. Привязав свою валюту к доллару США, Иордания добилась финансовой стабильности. Доллар США является одной из наиболее стабильных и широко распространенных валют, так как, его стоимость не сильно колеблется.  Стабильная валютная и финансовая система привлекает больше инвестиций, что способствует росту экономики страны и повышению качества жизни ее граждан.  В общественной дискуссии часто слышишь такое мнение, что дескать валюты у арабов стабильны, так как курс национальной валюты поддерживается потоком нефтедолларов.  Иордания же не производит ни одного грамма нефти, а курс местного динара по отношению к доллару США остается в пределах 0,7093 за $1 уже на протяжении 30 лет.

Национальная валюта Королевства Бахрейна – Динар

Золотой запас 4,7 тонн (86 место в мире), что составляет 6.7% всего золотовалютного запаса королевства.

Золотовалютные резервы: $5,5 млрд долларов США (94 место в мире).

Государственный долг: 126,7% к ВВП или $47 млрд долларов США

Бюджетный дефицит на 2024 год: 8,5% к ВВП или $400 млн долларов США

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $129,1

Годовая инфляция: 1,3%

Кредитный рейтинг страны: B+/B (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 5,50%

С 1995 г. курс национальной валюты Бахрейна колебался в пределах 0,02%, причем чаще всего такие колебания были вызваны укреплением местной валюты по отношению к американскому доллару.  Эта одна из самых стабильных валют на протяжении 30 лет.  Что значит «стабильные деньги»? Проще говоря, стабильная валюта – это та валюта, которая сохраняет свой обменный курс, то есть ее курсы не слишком сильно колеблются с течением времени. Таким образом, самые стабильные валюты не обязательно являются самыми сильными или дорогими.

Национальная валюта Эмирата Катар — Риал

Золотой запас: 106,4 тонны (37 место в мире), а это 15.1% золотовалютных резервов страны

Золотовалютные резервы: $64,560 млрд долларов США (39 место в мире)

Государственный долг в 2024 году: 37,3% к ВВП или $82,6 млрд долларов США

Бюджетный дефицит на 2024 год: 1,5% к ВВП или $1,7 млрд долларов США

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $41,5

Годовая инфляция: 1%

Кредитный рейтинг страны: AA/A-1+ (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 5,4%

За последние 30 лет катарский риал колебался в пределах 0,03%.  Небольшое колебание курса риала произошло в ходе «дипломатического кризиса» вокруг Катара летом 2017 года.  Официально установленный курс: $1 = 3,63 катарских риалов.

Национальная валюта Эмирата Кувейт – динар

Запасы золота 79 тонн (41 место в мире), что составляет 10% от всех золотовалютных резервов страны

Золотовалютные резервы: $46,420 млрд долларов США (45 место в мире)

Государственный долг: 7,1% к ВВП или $3,6 млрд долларов США

Бюджетный дефицит на 2024 год: 5.1% к ВВП или $5,2 млрд долларов США

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $91

Годовая инфляция: 2,44%

Кредитный рейтинг страны: AA (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 4%

В основном кувейтский динар за последние 30 лет укреплялся по отношению к доллару США.  Официально установленный курс: 0,3065 динара за $1.  Это делает деньги Кувейта сильной валютой с низкой волатильностью, в которую стоит инвестировать.  Кувейтский динар привязан не только к одной валюте, но и к целому ряду валют (система привязки корзины). Эти валюты не разглашаются, но считается, что в основном они базируются на долларе США.

Национальная валюта Султаната Оман – Риал

Золотой запас: 2.36 тонн

Золотовалютные резервы: $16,163 млрд долларов США (67 место в мире)

Государственный долг: 35,4% к ВВП или $39,7 млрд долларов США

Бюджетный профицит на 2024 год: 1,5% к ВВП или $1,7 млрд долларов США

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $55,38

Годовая инфляция: 0,8%

Кредитный рейтинг страны: BBB- (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 5,25%

Курс оманского риала подвержен практически нулевым колебаниям. Официально установленный курс риал к доллару США: 0,38498 за $1.

Национальная валюта ОАЭ – Дирхам

Золотовалютные резервы 74,5 тонны (43 место в мире), что составляет 2,5% от стоимости всех золотовалютных резервов

Золотовалютные резервы: $151.6 млрд долларов США (21 место в мире)

Государственный долг: 30,3% к ВВП или $127 млрд долларов США

Бюджетный профицит на 2024 год: 4,1% к ВВП или $22,3 млрд долларов США

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $53,89

Годовая инфляция: 2,2%

Кредитный рейтинг страны: AA (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 4,65%

Официальный курс дирхама: 3,67299 дирхама за $1.  Это, пожалуй, самая стабильная валюта, курс которой остается практически неизменным 50 лет.

Национальная валюта Республики Казахстан – Тенге

Запасы золота 298,8 тонн (18 место в мире), 56% стоимости золотовалютных резервов по состоянию на август 2024 года.  А в 2022 году Казахстан располагал 387,4 тоннами золота.  За два года спустили 88,6 тонн металла и по запасам опустись с 15 на 18 место в мире.  У нас совсем недавно золота было больше чем у саудитов.  Теперь нас обогнал Узбекистан.  Уж если так были нужны деньги для государственных нужд, могли бы продать валюту, не продавая золото.  Сейчас цена за тройскую унцию золота выросла до $2640.  Выходит, и продали за дёшево.

Золотовалютные резервы: $34,5 млрд долларов США (54 место в мире)

Государственный долг: 24,2% к ВВП или $63,7 млрд долларов США

Бюджетный дефицит на 2024 год: 2,7% к ВВП или 3,596 трлн тенге ($7 млрд долларов США).  Отдельно надо принять во внимания трансферты этого года в объеме 6 трлн тенге ($11,6 млрд долларов США), включая 5,6 трлн тенге из Национального Фонда.   Без этих трансфертов картина госбюджета Казахстана была бы совсем печальной.

Цена отсечения нефти за баррель для бездефицитного бюджета: $83,89

По-хорошему для того, чтобы мы перестали транжирить Национальный Фонд нам нужна цена на нефть $127,3 за баррель.

Годовая инфляция: 8,5%

Кредитный рейтинг страны: BBB- (S&P)

Процентная ставка центрального банка: 15,25%

Если вы помните когда-то первоначальный курс тенге к доллару США был 3 тенге к 1 доллару США.  Сейчас за 1 американский доллар дают 525 тенге.  Казахский тенге обесценился в 175 раза или 17 500%!  Конечно, если относиться к своей национальной валюте только как цифрам (что нам предлагается некоторыми чиновниками), так оно и будет.

На 1 января 2024 года курс был $1 = 454,56 тенге.  За год тенге упал на 62 тенге.  Падение составило 13,65%.  А нам говорят об инфляции в 8,5%.  Как же такое возможно, если основную часть потребительских и значительную часть продовольственных товаров Казахстан импортирует?  Реальная инфляция по году должна быть в районе 15%.  И теперь процентная ставка Национального Банка по-хорошему должна быть установлена в районе 17% для того, чтобы совладеть с инфляцией.

Ну сколько можно девальвировать свою национальную валюту?  Неужели не жалко обесценения труда, работ, услуг, капитала (денежной массы, денежных вкладов, пенсионных накоплений) и покупательной способности тенге в стране?  Как остановить рост цен на импортные технологии, товары, оборудование, сырье, комплектующие и инфляцию, если тенге постоянно девальвируют?

Девальвация приводит к удорожанию всего импортного и как следствие уменьшению покупательной способности населения, проще говоря к обнищанию народа.  Жалование (1,5 миллиона тенге в месяц) даже министра в Казахстане лишь кажется недостижимой мечтой для большей части населения, ведь на самом деле самые низкооплачиваемые профессии на Западе оплачиваются больше.  Неудивительно, что специалисты и молодежь стараются уехать заграницу и по возможности там остаться.  Мы теряем ценные кадры и своё будущее.  Регулярные девальвации тенге привели к тому, что теперь сборщик клубники в Англии зарабатывает больше чем казахстанский министр.  И на таком фоне в стране устроили соревнование кто даст наиболее неразумное предложение по экономии бюджета, одни предложили не платить пенсии для работающих пенсионеров, другие предложили не платить премии для государственных служащих.  Слава Богу, есть кому остановить такие предложения.

Если говорить о местных производителях, то девальвация приводит к невозможности конкурировать с импортерами (импортные комплектующие и оборудование становятся дороже и особенно нам трудно конкурировать в рамках ЕАЭС, и мы сами создаём условия для деградации собственной промышленности и сельского хозяйства); а к росту экспорта страны это вовсе не приводит, ведь экспортируем мы в основном сырьё, которое и так будет продано за цену, определяемому мировым рынком и нам нужно заниматься повышением конкурентоспособности перерабатывающих отраслей промышленности, а не добывающей промышленности.  Арабы это давно поняли.

Нестабильность курса национальной валюты Казахстана одна из основных причин оттока капитала из страны.  Ввиду высокой волатильности тенге, зарубежные инвесторы ограничились инвестированием в сырьевой сектор, ориентированный на экспорт.  А смысл инвестировать в не экспортно-ориентированный сектор экономики?  Да, в тенге можно заработать, но после обвала тенге (а это происходит регулярно), инвестор в лучшем случае вернёт те же самые деньги в долларах.  Это бег на месте.  Лучше просто в долларах деньги держать и вообще ничего не делать.  Какой смысл в том, чтобы ездить по всему миру и предлагать инвестировать в Казахстан, если вложенные инвесторами капиталы будут в конечном итоге девальвированы?  Или мы собираемся строить только «экспортно ориентированную экономику» без учета потребностей местного населения?

Никакие государственные льготы (СЭЗ, индустриальные зоны со специальными налоговыми и таможенными режимами) не решат проблему нехватки капитала, пока Национальный Банк не установит стабильный курс тенге на десятилетия.  В тех же Эмиратах, куда так любят ездить казахстанцы, курс местной валюты остаётся неизменным на протяжении 50 лет.  Дубай не появился бы, если Правительство ОАЭ каждый раз обваливало бы свой дирхам.  Это и одно из основных причин недовольства населения в Казахстане, вроде бы происходит рост экономики, а потом Национальный Банк Казахстана девальвирует тенге, и покупательная способность наших зарплат уменьшается (иногда вдвое).

Девальвации формируют валютный финансовый «пузырь», что приводит к оттоку тенговой ликвидности, сокращению кредитования реального сектора, росту стоимости тенговых ресурсов (коммерческие банки поднимают проценты заимствования), и как результат — многомесячному анабиозу экономической активности.  Вот посмотрите процентные ставки центральных банков арабских государств, в пределах 4 – 6,7%.  Значит их коммерческие банки максимально дают деньги под 12% годовых, а скорее всего в пределах 9-10%.  Нашему бизнесу такое только снилось.

Основным национальным богатством в любой стране мира является недвижимость.  Из-за постоянной девальвации тенге, цена на недвижимость в Казахстане в долларах США не растет больше 17 лет.  Растет цена на недвижимость в тенге, происходит ввод большего количества в квадратных метров, т.е., капитал в недвижимость в Казахстане подвержен лишь экстенсивному развитию, что называется в «ширь».  Девальвируя национальную валюту, государство «срезает» капитализацию недвижимости в долларах.  Мы проигрываем конкуренцию по приросту капитализации страны.  Посмотрите, стоимость недвижимости, проданной в одном лишь городе Дубай по результатам трех кварталов 2024 года составила $141 млрд долларов США.  Это примерно равно всему внешнеторговому обороту Казахстана.

Девальвация тенге является главной причиной несбалансированного бюджета Казахстана.  Плавающий курс тенге является постоянным соблазном для искусственной девальвации так сказать для «исполнения» бюджета.  Конечно, легче всего за счет девальвации получить большее количество тенге при продаже валюты, поступающей от экспорта.  Поднять налоги и девальвировать тенге – это единственные способы управления экономикой Казахстана?

Интересно, почему такие «гениальные» мысли не приходят в головы арабских монархов?  Почему Иордания, у которой нет ни капли нефти без проблем держит курс своей валюты 30 лет?  Арабские страны Персидского залива поучаствовали в двух войнах с Ираком, в войне с Йеменом и с сомалийскими пиратами и представьте себе это никак не отразилось на курсе их национальных валют.  До 2004 года цена на нефть была $9 за баррель и тем не менее курсы валют арабских монархий оставались неизменными и в те времена, и сейчас почему-то шейхи не говорят местному населению, о «волатильности» их валют в связи с падением цены на нефть или «усилению» доллара на валютных рынках.

Ну зачем нам рассказывать о влиянии девальвации российского рубля на тенге, когда белорусский рубль за год колебался по отношению к доллару США лишь в пределах 0,13%.  А белорусская экономика, как известно, находящаяся под санкциями Запада и торговой блокаде соседей, тотально зависит от торговли с Россией.  Рядом с Белоруссией третий год война идёт и то держат свою валюту.

Может нам стоит пригласить арабских банкиров в Национальный Банк Казахстана в качестве управляющих и возможно к курсу тенге перестанут относиться как к некоему недоразумению, т.е. «цифрам» и перестанут придумывать разные несуразные причины «падения» курса тенге.  Возможно, причиной неконтролируемого падения курса тенге все-таки кроется и в весьма поверхностных знаниях о банковской деятельности, финансах и экономики некоторых бесполезных чиновников в Казахстане.  На худой конец, давайте пригласим белорусов.

В конечном итоге, стабильность курса национальной валюты определяет степень уважения или если хотите степень неуважения властей к интересам своего народа.  Не уважающая свой народ власть, в угоду интересов немногих экспортеров (заинтересованных в продаже как можно меньшего объема валюты и получения как можно большего количества национальной валюты для покрытия местных расходов и оплаты налогов) и банков (спекулирующих на валютном курсе), позволяет резкое колебания курса национальной валюты.  Некоторые полагают, что корень таких действий властей в коррупции, но сама коррупция проистекает из-за неуважения.  Коррупция — это следствие, а причина её неуважение.  Неуважение происходит от безнаказанности и отсутствия дисциплинированного общества.

В обществе, в котором приемлемо девальвировать деньги для того, чтобы продать валюту через биржу банкам с тем, чтобы их акционеры баснословно обогатились от резкого колебания курса на перепродаже валюты местному бизнесу и населению, а также выдали валютные кредиты (возможно самим себе) и таким образом конвертировали банковские активы в валюту с тем, чтобы спрятать её на зарубежных офшорных счетах дисциплины не найти.  Между тем отследить через банковскую систему платежей куда ушел «сожжённый» миллиард долларов США для «поддержания курса» тенге, и кто на этом «заработал» не представляет собой никакой трудности.

Что же необходимо для стабильности тенге?

• Политическая воля – жесткое обуздание интересов, так называемых «экспортеров» и акционеров банков второго уровня до такой степени, когда у них не возникало бы и мысли возможности влияния на курс национальной валюты;
• Нам просто необходимо нанять арабских банкиров из стран Персидского залива и Иордании, которые научат как держать курс тенге; причем не столько даже в виде консультантов, а именно управляющих Национального Банка;
• Сам Национальный Банк должен быть реорганизован и состоять из имеющих равный голос управляющих, а не Председателя и его замов; Председатель Национального Банка не должен иметь никакой административной власти над другими управляющими банка, а выступать именно как председательствующий (первый среди равных) на заседаниях Совета управляющих и выступать как лицо, представляющее Национальный Банк (примерно, как Председатель ФРС США). Это должен быть действительно независимый от Президента, Правительства и Парламента государственный орган, далекий от прихотей балансирования бюджета;
• Привязка к валютной корзине (доллар, евро, юань), с основным курсовым якорем – долларом США и фиксирование тенге к доллару США. Фиксированный курс позволяет арабам держать стабильный курс своих валют десятилетиями, и он наиболее справедливо распределяет национальное богатство среди населения. Плавающий курс – это инструмент уничтожения собственной экономики и обогащения немногих. Не получается у нас с экономикой, тогда хотя бы нужно научиться копировать действия более успешных стран;
• Постепенная ревальвация тенге по отношению к доллару (процентное укрепление тенге), с созданием условий для «утяжеления» тенге;
• Заменить доллар или евро вряд ли удастся (нам это и не нужно), а вот подключение к альтернативным платежным системам (не западным) просто необходимо (например, в рамках БРИКС) для организации прямой торговли с третьими странами минуя американскую и европейские банковские и биржевые системы, что снизит потребности в американской и европейских валютах и как следствие снизит давление на тенге;
• Ввести биметаллическую межбанковскую систему внутри Казахстана для торговли золотом и серебром с фиксированной привязкой к тенге и обязательной сдачей всего произведенного металла платиновой группы на местные аффинажные заводы, с выкупом металла Национальным Банком и банками второго уровня, а также с запретом на экспорт металлов платиновой группы (кроме сувенирных монет Национального Банка);
• Вести надежные статистические данные (реальные цифры инфляции, дефицита государственного бюджета, государственного долга с учетом квазигосударственного сектора, инвестиций в экономику Казахстана). Пора прекратить:

 

• приукрашивать факты по инфляции;

 

• пытаться скрыть дефицит госбюджета, выдавая трансферты из Национального Фонда за доходы государственного бюджета (трансферты ведь делаются не из-за желания инвестировать деньги в экономику, а именно потому, что не хватает денег на текущие расходы);

 

• пытаться скрыть госдолг за балансом квазигосударственных компаний, чьи долги гарантированы на самом деле государством (ну зачем нам рассказывать, что будущий проект строительства АЭС будет «коммерческим», если никакая коммерческая структура в Казахстане не в состоянии профинансировать $15 млрд);

 

• не надо устраивать «социалистическое соревнование» между акимами по привлечению инвестиций, а потом во всеуслышание объявлять, что привлечены инвестиции на какой-то проект, который на самом деле по большей части финансирует Банк Развития Казахстана или иная квазигосударственная структура. Такие «инвестиции» являются просто скрытым госдолгом, который раздувает дефицит госбюджета.  Надо разделять частные инвестиции и государственное финансирование.

Самообман одна из основных причин девальвации национальной валюты;

• Ввести строгие рамки бюджетных правил, запрещающие Правительству создавать бюджетный дефицит более 3% в год. Сначала перед Правительством ставят нереальные задачи по исполнению бюджета, а потом судорожно пытаются закрыть дефицит бюджета, запуская руку в Национальный Фонд. Казахстану просто необходимо пересмотреть траты государственного бюджета и, например, принять следующие меры:

 

• сократить ежегодные затраты на субсидирование бизнеса, в объеме почти $5 млрд долларов США. Нам не нужен бизнес на «подсосе»;

 

• сократить затраты на ряд программ субсидирования сельского хозяйства, в частности полностью перестать субсидировать производство фуражной пшеницы 3 класса, нам потом некуда девать эту пшеницу;

 

• Банк Развития Казахстана должен стать банком для среднего бизнеса, а крупный бизнес должен самостоятельно искать средства для своих бизнес проектов и не должен просить помощь государства;

 

• Ввести бюджетное правило, согласно которому все государственные органы, государственные предприятия всех типов и квазигосударственный сектор используют только казначейские счета при Национальном Банке Казахстана; изъять все их средства со счетов банков второго уровня для предотвращения коррупционных схем и контроля расходования средств государства;

 

• активы банков второго уровня в Казахстане превысили 56 трлн тенге и нету у них проблем с ликвидностью; зачем банкам стараться работать с населением и бизнесом, если можно разместить на депозиты средства квазигосударственного сектора? Вопрос также и к квазигосударственному сектору, зачем им такие средства выделяет Правительство (создавая дефицит госбюджета), если все на что хватает ума менеджменту квазигоссектора, так это разместить эти деньги на депозиты в частных банках?  Раз есть лишние деньги, которые вроде бы не нужны, то их надо вернуть в казну и для этого заставить квазигоссектор держать деньги только на казначейских счетах в Национальном Банке.  Фактически, несмотря на громадный дефицит госбюджета, наша страна субсидирует частные банки с активами в 56 трлн тенге.  Отсеките банки от государственной кормушки и деньги у государства появятся и не надо будет тратить средства Национального Фонда.

 

• Ввести НДС для покупателей валюты, в том числе, продаваемом Национальным Банком через биржу;
• Ввести КПН на валютные кредиты, выдаваемые резидентами Казахстана (неважно банки это или частные компании и физические лица) в пользу нерезидентов. Выдал сам себе деньги (своему голландскому офшору или компании в ОАЭ) плати 20% от суммы выданного займа ежегодно до возврата валюты в Казахстан. Такая же мера должна распространятся и на приобретение различных зарубежных активов.  Две последние меры отобьют всякое желание заниматься девальвацией.
• Альтернативно, нам стоит подумать о том, как вернуть под контроль государства свои крупнейшие месторождения нефти (Кашаган, Карачаганак и Тенгиз) и таким образом, взять если не ценою, то хотя бы объемами. По всей видимости, этим придется заниматься в самый неблагоприятный момент для экономики Казахстана (когда цена на нефть резко упадет).
• В новом Налоговом Кодексе также необходимо поднять КПН для банков и недропользователей до 30%.

 

Не будет стабильного курса тенге на десятилетия, и все победные реляции о привлечении иностранных инвестиций, росте ВВП и экономики Казахстана, — всё это останется пустым звуком.  У нас громадный дефицит госбюджета и это при цене на нефть в $72 за баррель.  Арабы используют нынешнее время для того, чтобы сократить госдолг и дефицит госбюджета, а у нас происходит в точности наоборот.  Что мы будем делать, когда цена на нефть резко упадет?  Страну, которая не хочет меняться, ждёт нестабильность.

Автор: Нуржан Шайкенов