16.07.2018
Возрождение уникальной методики совмещения преподавания традиционных мусульманских наук с обучением тасаввуфу во вновь открывшемся медресе «Расулия» и использование при этом возможностей, которые дает интернет, могло бы реально ускорить процесс полноценного возвращения этой великой духовной традиции не только в Урало-Поволжье, но и на все постсоветское пространство.
Несколько лет назад в статье «Коннотации альтернатив религиозному экстремизму» мною рассматривался термин «традиционный ислам». Он имеет место быть и в названии конференции вместе с именем великого духовного наставника тасаввуфа Зейнуллы Расулева, которая прошла 5 июля 2018 года в Уфе, и в связи с этим в качестве вступления имеет смысл повторить некоторые положения той публикации.
В мусульманской религиозной среде впервые термин «традиционный ислам» был предложен Верховным муфтием Талгатом Таджутдином в начале 1990-х годов в ответ на новые реалии, несущие угрозу стабильности России и постсоветского пространства в целом.
Появление его вызвало неоднозначную реакцию как среди религиозных радикалов, так и экспертов и было связано с возникшей в обществе потребностью противодействия привнесенным в Россию из-за рубежа в результате падения «железного занавеса» политизированным формам ислама.
Вместе с тем, в ответ на внешне кажущийся убедительным довод оппонентов, что ислам как истина един и не делим, на мой взгляд, было бы, наверное, корректнее употреблять расширенный термин «традиционное понимание ислама», «истинный ислам» или «пророческий ислам», как последний предложил в свое время покойный Валиулла Якупов.
«Истинным исламом во всем мире принято считать ортодоксию суннитского большинства. В аутентичной мусульманской литературе данная ортодоксия обозначается как «ахлю ас-сунна ва аль-джамаа», что для большинства постсоветских россиян звучит как непроговариваемая абракадабра. Это стало второй причиной рождения нового термина. Российскому обществу нужно было предложить нечто удобоваримое, понятное, чем можно было бы оперировать в рамках возникшей дискуссии с импортированными трактовками ислама». Другими словами, «традиционный ислам» – это вынужденный термин, ориентированный, прежде всего, на аудиторию постсоветских государств.
«Здесь уместно отметить, что сторонников политизированного ислама, которые являются главными противниками традиционного понимания ислама, считают сектантами именно потому, что они стремятся изничтожить вышеуказанную ортодоксальность ислама. Во-первых, они не признают канонических школ (мазхабов) в исламском праве, хотя по конъюнктурным соображениям, т.е. в целях маскировки, и могут внешне придерживаться того или иного, например ханафитского толка. Во-вторых, они категорически отрицают догматические школы ислама, во всей полноте раскрывающие послание Корана и учение Пророка (да благославит его Всевышний Аллах и да приветствует), в том числе и матуридитскую, которую отличает особая веротерпимость и которую всегда исповедовали многие народы, в т. ч. татары и башкиры. И, наконец, в-третьих, они ведут ожесточенную войну с духовной этикой ислама, традиционно представленной суфизмом. Итак, политизированный ислам – это не чистый ислам, как любят говорить о нем его последователи, а секта в чистом виде, хотя подобная терминология и не всем по душе».
Это было подтверждено и «Грозненской фетвой», принятой большинством российских муфтиев в ходе прошедшей в 2016 году в Чеченской Республике Всемирной конференции мусульманских ученых на тему: «Кто они – люди Сунны и согласия? Разъяснение и описание пути Ахлю-Сунна валь-Джама’а с позиции вероубеждения, мусульманского права и суфизма, и последствия отклонения от этого пути».
«Грозненская фетва» четко определила в рамках нашего государства понятие суннитского традиционного ислама, который заключается в следовании матуридитской либо ашаритской акиде (вероубеждению) и одному из четырех четырех мазхабов (богословско-правовых школ): ханафитскому, маликитскому, шафиитскому и ханбалитскому, а в плане такой основы Ислама как Ихсан (Искренность) пути тасаввуфа.
И если относительно акиды и мазхабов, в плане следования им вопросов как среди большинства российских мусульман так и экспертного сообщества уже не возникает, то приверженность тасаввуфу до сих пор неоднозначно воспринимается и трактуется по той простой причине, что эту бесценную исламскую традицию за долгие годы атеистического безвременья удалось по крайней мере в Урало-Поволжье почти полностью уничтожить. А процесс её возрождения протекает весьма непросто.
Это связано с рядом причин. Одна из них – то, что основные центры тасаввуфа и его лидеры-муршиды, как правило, находятся за пределами России и стран СНГ.
Другая – это, на мой взгляд самое немаловажное, наряду с истинным тасаввуфом немало псевдообразований, прикрывающихся его добрым именем, как вывеской для привлечения в корыстных целях в свои ряды как можно большего числа адептов. Указанное обстоятельство обоснованно вызывает настороженность властей, официального духовенства и простых мусульман.
К этому примешивается и еще одна особенность, присущая не только тарикатам, но и в целом естественному делению в исламе на различные направления и течения (мазхабы, например), которая вызывает при определенных обстоятельствах абсолютно ненужную конкуренцию и непонимание. Наиболее яркий исторический пример этого – ложные доносы на Зейнуллу ишана Расулева со стороны сторонников другого шейха одного и того же Накшбандийского направления тасаввуфа, которые в какой-то степени стали причиной его тюремного заключения и последующей длительной ссылки.
В какой-то степени по тому, что, на мой взгляд, истинными, но невидимыми «виновниками» этого были власти, напуганные ростом влияния Расулева среди российских мусульман, которые вполне могли через царскую охранку «инсценировать» данное трагическое развитие событий.
Еще одно препятствие на пути развития тасаввуфа в Урало-Поволжье – нашему постсоветскому мусульманину непросто попасть в тарикат тасаввуфа ввиду традиционной и естественной закрытости этой структуры.
И последнее, даже если направление этой духовной традиции вполне соответствует нормам шариата, вступление в тот или иной тарикат может оговариваться определенной процедурой, например обязательным личным присутствием шейха и будущего последователя-мурида во время обряда инициации или баяда, а также регулярным участием (тоже вживую) в еженедельных суфийских радениях (т.н. хатмах), либо оговаривается предварительным условием выполнения обязательных мусульманских предписаний (пятикратного намаза, поста в месяц Рамадан, выплаты закята).
Есть и еще один немаловажный момент: в случае, если даже и направление тасаввуфа, что называется верное и шейх-муршид высококлассный, его заместитель-халифа, коих может быть немалое число в зависимости от распространенности тариката, может не всегда оказаться тем самым подходящим для конкретного верующего духовным наставником. Порой, как показывает практика, он со временем может, что называется, сбиться с пути и повести своих подопечных мусульман не в том направлении, либо просто не подойти по психологическим и иным параметрам. Примером этого могут служить девиантные действия либо публичные заявления некоторых шейхов тасаввуфа, которые могут, как показывает практика в некоторых российских регионах, привести к серьезным конфликтам и даже дестабилизации ситуации. Но это никоим образом не может служить поводом или основанием для причисления того или иного тариката к т.н. «псевдосуфийским сектам», как это осмеливаются совершенно необдуманно делать некоторые «эксперты».
В этом плане, как показывает практика, светским властям, отвечающим за меж- и внутриконфессиональную гармонию в обществе, следует ориентироваться не только и не столько на принадлежность мусульманина к тому или иному течению, а на «личные и деловые качества» лидера, который является его духовным наставником. Это кстати касается не только тасаввуфа, но и в целом пестрой палитры большинства исламских течений, в т.ч. и далеко небезобидных.
Вместе с тем, несмотря на все вышеперечисленные моменты, процессы, происходящие в Урало-Поволжье, а также развитие интернет-коммуникаций внушают и определенный оптимизм.
Прежде всего это деятельность экспертного сообщества по популяризации тасаввуфа через средства массовой коммуникации, а также проведение конференций, круглых столов, научно-практических семинаров, выставок и т.д.
Отрадным обстоятельством является и то, что в Российском Исламском Университете в Казани ведётся преподавание знаний об этой духовной традиции студентам старших курсов.
Оптимизму способствует и ситуация в многомиллионной Москве, превратившейся в огромный «плавильный котел», где проживает по некоторым данным порядка трети мусульман, среди которых немало практикующих приверженцев тасаввуфа, в том числе и шейхов, о чем свидетельствуют например регулярно проводимые в столичной Татарской (Исторической) Мечети хатмы (радения) накшбандийским, шазилийским и кадирийским тарикатами.
Широкие возможности, которые предоставляет в плане инициации (вступления) и обучения тасаввуфу интернет, для которого почти не существует никаких границ и преград, также формируют позитивный настрой в отношении динамики развития этой духовной традиции в России и на постсоветском пространстве в целом.
Внушает надежду на то, что в недалеком будущем у татар и башкир появится еще больше достойных духовных наставников – шейхов-муршидов различных тарикатов тасаввуфа и прежде всего Накшбандийского, исторически наиболее распространенного в Урало-Поволжье и то, что 6 июля 2018 года в Троицке возобновило свою работу знаменитое медресе «Расулия». Основанное в 1883 году оно благодаря деятельности Зайнуллы Расулева стало важным центром обучения для мусульман Российской империи и базой для дальнейшего распространения суфийского братства Накшбандия-Халидия, в том числе и на Северном Кавказе, а именно в Дагестане. Ведь именно Зейнулла ишан передал иджазу (разрешение на наставничество) Сайфулле-Кади Башларову и с тех пор эта, на сегодняшний день единственная «живая» от него цепочка, или сильсиля, успешно продолжает своё развитие на территории России и не только её. Это так же внушает большой оптимизм и надежду, что помощь дагестанских братьев по вере позволит широким массам татар и башкир приобщиться «вживую» и на практике к наследию Зейнуллы ишана, при этом не превратившись в горцев и не потеряв свою национальную идентичность. Последнее, отмечу, и не только по моему единоличному мнению, особенно важно. Такого взгляда придерживаются и некоторые наши татарские мусульманские лидеры.
Оплотом тасаввуфа в России, на мой взгляд, является сегодня память о великих его наставниках таких как Зайнулла ишан Расулев, который был наиболее значимым последним тарикатским шейхом дореволюционного прошлого. И возрождение уникальной поистине джадидской методики совмещения преподавания традиционных мусульманских наук с обучением, как я надеюсь, в недалеком будущем тасаввуфу в его знаменитом медресе «Расулия», а также использование при этом возможностей, которые дает интернет, могло бы реально ускорить процесс полноценного возвращения этой великой духовной традиции не только в Урало-Поволжье, но и на все постсоветское пространство.
Автор: Ильдар Фаатович Сафаргалеев — Заведующий отделом исламских исследований Института стран СНГ
