10.01.2021

При помощи Пакистана Эрдоган рвётся к атомному оружию.

Турция и Пакистан ведут переговоры на высшем уровне о передаче Турции ракетно-ядерных технологий, пишет индийское издание Zee News India. По его данным, ядерная тематика обсуждалась в конце декабря на заседании 15-й турецко-пакистанской группы по военному диалогу на высоком уровне, которая является крупнейшей институциональной структурой двух стран в области оборонного сотрудничества. Министр обороны Пакистана генерал-лейтенант в отставке Миан Мухаммад Хилал Хуссейн возглавил пакистанскую делегацию, а заместитель начальника Генштаба турецкой армии генерал Сельджук Байрактароглу – турецкую.

Пакистанские генералы также встретились с министром обороны Турции Хулуси Акаром и главнокомандующим турецкой армии генералом Яшаром Гюлером. Источники издания полагают, что «встреча и вопросы, обсуждавшиеся в ходе нее, были лишь верхушкой айсберга, поскольку это часть более крупного сценария обмена ядерными и ракетными технологиями между двумя странами». Сообщают, что Эрдоган лично просил главнокомандующего пакистанской армией генерала Баджву поделиться технологией ядерного оружия, на что было получено согласие. Пакистанская делегация посетила турецкие оборонные компании, в том числе Bakyar (производитель БПЛА), TAI, HAVELSAN и ASELSAN. Состоялась также встреча с высокопоставленными функционерами турецкой армии, занимающимися производством ракет и других авиационных технологий. В составе турецкой делегации были, помимо прочего, глава президентского управления турецкой оборонной промышленности профессор Исмаил Демир и генеральный директор Turkish Aerospace Limited (TAI) доктор Темил Котил.

Zee News India сообщает также о недавней передаче туркам китайского автоклава, используемого для изготовления двигателей ракет большой дальности – таких, как пакистанская ракета «Шахин-II», способная нести ядерные боеголовки.

Пакистан быстро передаёт ракетные технологии Турции, а учёные из южноазиатской страны помогают Анкаре наращивать мощности по производству ракет. Множество пакистанских ученых в настоящее время работают с Турцией над повышением баллистических и ядерных возможностей её ракетных сил. Сообщается также, что Турция располагает некоторым количеством ядерных центрифуг пакистанского производства.

Передачу Турции пакистанских ракетно-ядерных технологий, что крайне возмущает Индию, остановить уже невозможно. США и Израиль, к примеру, так и не смогли остановить ядерную программу Ирана. Тем более, никто не сможет остановить превращение Турции, члена НАТО и самой успешной военной державы Евразии последнего десятилетия, в члена ещё и ракетно-ядерного клуба великих держав, пусть и неофициального.

Как отмечает телеграм-канал MiddleEast, на сегодняшний день Турции единственной из евразийских держав удаётся грамотно комбинировать военную и экономическую составляющие, усиливая влияние, как в соседних странах, так на Ближнем Востоке в целом.

Неоосманские амбиции Эрдонана не повисают в воздухе, а базируются на реальных военных успехах и начале строительства системы военных баз за пределами турецких границ.

Турецкий военный контингент в 30 тысяч человек на Северном Кипре обеспечивает турецкое присутствие в восточной части Средиземноморья. В Сирии у турок около 20 тысяч военнослужащих. В северной части Ирака – более двух с половиной тысяч турецких военных.

В 1994 году Турция подписала соглашение с «Демократической партией Курдистана» о размещении военного контингента в Дахуке. Турецкий сайт TRT подтвердил наличие турецкой военной базы в Дахуке на территории Иракского Курдистана. Турция обустроила небольшую военную базу в городе Башика недалеко от Мосула, используемую для подготовки иракской армии к войне против боевиков «РПК». В 2018 году бывший премьер-министр Турции Бинали Йылдырым заявил, что Турция располагает 11 военными базами на севере Ирака.

Военное присутствие в Ираке и Сирии мотивируется необходимостью обеспечения безопасности границ от неспокойных соседей, в первую очередь – курдских боевиков. Партизанская война против неоосманов будет продолжаться неопределенно долго, и в силу этого обстоятельства Турция не вполне может контролировать территорию в рамках своих международно-признанных границ.

В результате успешных военных действий в 2020 году установлено турецкое военное присутствие в Ливии. Турецкая военная база аль-Ватыя создана после разгрома отрядов Халифы Хафтара под Триполи. Для Эрдогана важна не только ливийская нефть: благодаря соглашению Турции и Триполи взяты под контроль огромные регионы в Восточном Средиземноморье, где расположены газовые месторождения.

В Палестине Турция поддерживает «Хамас» и другие фундаменталистские организации, враждебные Израилю. В Ливане правительство Эрдогана посылает оружие и деньги в консервативный суннитский регион Триполи на севере страны.

Также Анкара располагает большой военной базой в африканском Сомали, призванной стать плацдармом для расширения турецкого влияния на африканском континенте, открывающего новые рынки для турецкого оружия.

В 2019 году Турция завершила строительство военной базы в Катаре, ставшей её плацдармом в регионе Персидского залива.

«Это соглашение укрепит роль и влияние Анкары в регионе, поскольку военная база Ар-Райян дает ей выход в Персидский залив. Оно закрепляет турецкое военное присутствие в регионе, богатом углеводородами, который, кроме того, влияет на мировую политику и экономику», — сообщает катарский телеканал Al Jazeera.

Анкара резко высказывается по вопросу о дискриминации мусульман в Кашмире, что сблизило ее с Пакистаном и вызвало гнев Индии.

И в качестве «вишенка на военном торте» – прорыв Турции в Закавказье, где вопрос создания постоянной военной базы в Азербайджане – лишь вопрос времени.

MiddleEast отмечает, что турецкая военная экспансия приходится на зоны с высоким уровнем нестабильности и с вакуумом силы. Турция пытается использовать сложную ситуацию в той или иной стране, чтобы «откусить» кусочек, закрепиться хотя бы на небольшой территории: «Пока ни на одном направлении нет полного контроля за ситуацией – заняты плацдармы, но хватит ли сил для дальнейшего наступления?»

Турция в одиночку не смогла бы в течение нескольких лет проводить успешные военные операции. Да и решиться на них турки бы не смогли, если бы не эффективная военно-техническая и концептуальная поддержка ещё одной возрождающейся империи – Британской, и в целом стран Запада. (1) Турецкую экспансию в Закавказье и Центральную Азию курирует и направляет глава британской разведки МИ-6, личный друг Эрдогана Ричард Мур.

Из всего вышесказанного явствует, что в текущей реальности Турция выходит на место геополитического противника России в Евразии «номер один». Весьма вероятное получение ею ракетно-ядерных технологий мало что изменит в стратегии геополитической конкуренции с турками, так как напрямую воевать с членом НАТО невозможно по определению. Контроль над проливами еще более усиливает это табу.

Ядерное оружие и ракеты большой дальности нужны туркам скорее для возвышения своего статуса в глазах исламского мира и как дополнительный бонус в отношениях с внешним миром, и прежде всего – со своими партнёрами. Имеются ли возможности остановить Эрдогана, задаётся вопросом комментатор одного из изданий, специализирующихся на региональной проблематике. Безусловно. Прежде всего, должно быть понимание, что «султан» сейчас подобен велосипедисту, который должен быть в постоянном движении, иначе потеряет равновесие и упадет. Любые неудачи или поражения могут спровоцировать подъём оппозиционных настроений, прежде всего в крупнейших городах Турции, население которых в свое массе не поддерживает исламизацию общественной жизни страны и агрессивный внешнеполитический курс. Весной 2019 года на муниципальных выборах, которые проходят раз в пять лет в 81 муниципалитете, включая Анкару и крупнейшие города страны, эрдогановская Партия справедливости и развития (ПСР) потерпела поражение в ключевых городах – Анкаре, Стамбуле и Измире.

Ещё одной уязвимостью неоосманского курса Эрдогана является этническая неоднородность страны, в которой присутствует довольно многочисленное население нетурецкой национальности – к примеру, криптогреки и криптоармяне, то есть этнические греки и армяне, принявшие в разное время ислам с целью выживания. Слабым местом Эрдогана можно считать и армию, в рядах которой осталось еще много его противников, несмотря на массовые репрессии и чистки после неудавшегося военного путча 2016 года.

После попытки государственного переворота, в причастности к которой подозревают американцев, ни один внешний актор не пытался дестабилизировать турецкий социум. Но такая ситуация может и измениться, если «внутренний компас» Эрдогана не подскажет ему границы той красной черты, которую ему ни в коем случае нельзя переходить. Возможно, таким триггером станет попытка Турции стать ядерной державой.

 Владимир Прохватилов — старший научный сотрудник Академии военных наук