07.12.2016

Не будет преувеличением сказать, что прошедшие в Узбекистане президентские выборы были выборами именно Шовката Мирзиёева. Данное обстоятельство было очевидным для всех с самого начала, с момента, когда через несколько дней после кончины Каримова, когда на совместном заседании палат узбекского парламента спикер Сената Нигматилла Юлдашев, который по Конституции должен был временно наследовать президентские полномочия, взял самоотвод в его пользу.

Столь же очевидным было и то, что конкуренты Мирзиёева на нынешних выборах — Хатамжон Кетмонов (Народно-демократическая партия), Сарвар Отамурадов (Демократическая партия «Национальное возрождение») и Наримон Умаров (Социал-демократическая партия) – никакой серьезной конкуренции исполняющему обязанности президента, до этого тринадцать лет возглавлявшего правительства страны, составить не могли, не тот масштаб у этих фигур. Да и вопрос о том, что 59-летний Мирзиёев станет вторым президентом Узбекистана решался не на участках для голосования, а на переговорах местных элит, могущественных кланов, сумевших быстро и без особых конфликтов поделить наследство, оставленное Исламом Каримовым.

Так что, ни гражданам страны, ни экспертам особого волнения ход вчерашнего голосования в Узбекистане не вызвал. Итоговый результат президентских выборов был известен заранее. Куда больший интерес вызывает вопрос о том, куда поведет страну ее второй президент, какую траекторию развития он предложит государству, являющемуся ключевым игроком в Центральной Азии, какие внешнеполитические ориентиры изберет. И здесь, анализируя итоги деятельности Мирзиёева за те неполных три месяца, которые он был «исполняющим обязанности» президента, уже есть что сказать.

Шовкату Мирзиёеву досталось очень непростое наследство. За фасадом узбекской стабильности – огромные проблемы в социальной сфере, задыхающаяся от нехватки инвестиций экономика, нарастающее недовольство «среднего класса» и молодежи, сложные отношения с соседями и нарастающее внешнее давление Москвы, Вашингтона и Пекина, конкурирующих за доминирование в Центральной Азии. Для узбекских элит вполне очевидно, что страна нуждается в модернизации, что дальше консервировать острые проблемы – что удавалось Исламу Каримову с его авторитетом — уже не получится. Но столь же очевидно и другое – резкий поворот к реформам чреват социальными потрясениями, потерей контроля над ситуацией и, как следствие, утратой контроля над страной.

Отсюда и тактика, которой будет придерживаться новый президент – реформы будут запущены, но проводить их придется с максимальной осторожностью, не торопясь, осмотрительно и аккуратно – чтобы, по известной поговорке, «вместе с водой не выплеснуть ребенка». Сторонников быстрой либерализации ожидает разочарование, Узбекистан не станет в одночасье «страной с высоким уровнем политических и экономических шагов». Но для Ташкента неторопливость в реформировании общественных и экономических отношений является гарантией сохранения стабильности и позволит избежать социальных потрясений.

Три инициативы, которые за последние месяцы выдвинул Мирзиёев – разработка и принятие закона о противодействии коррупции, либерализация валютного рынка внутри страны и защита прав предпринимателей, для чего при парламенте страны будет создан институт уполномоченного – в случае их реализации способны существенно снизить социальное напряжение и повысить экономическую активность населения. Кроме того, еще в октябре было объявлено о снижении финансового бремени для фермеров, которые экспортируют свой товар за границу — им разрешили продавать государству только 25% валютной выручки вместо прежних 50%.

А действия нового президента по привлечению иностранных инвесторов – так, в частности, к совместной разработке с иностранцами предложено более 200 проектов для капиталовложений, включающих в себя 547 месторождений полезных ископаемых — способны серьезно улучшить деловой климат и привлечь в узбекскую экономику столь необходимые для ее развития иностранные финансы, поскольку внутренних совершенно недостаточно. Всего же анонсирован запуск 657 инвестиционных проектов на сумму $40 млрд в течение пяти лет.

Собственно, экономическая программа Мирзиёева сводится к двум фундаментальным вопросам — к защите бизнеса и привлечению иностранных инвестиций. Что, по его замыслам, изложенным в предвыборной программе, должно вдвое увеличить ВВП к 2030 году и довести долю промышленности в экономике до 40%. Также планируется увеличить объемы текстильного производства в три раза, а фармацевтического – в 2,5 раза.

Кстати, серьезное место в программе Мирзиёева занимают проект строительства 15 тысяч домов для малообеспеченных семей в 2017 году и двукратное снижение размера первичного взноса для получения ипотечного кредита. Всего Мирзиёев хочет построить в течение ближайших трех лет 50 тысяч квартир в многоэтажных домам в крупных городах страны.

Разумеется, никто не предполагает, что эти первые реформы пройдут быстро и безболезненно. И главная причина здесь в том, что чиновникам предлагается отказаться от части своих полномочий в сфере контроля и выдачи всевозможных разрешений. Более того, по итогам запланированных реформ не только могут уменьшится их теневые доходы от взяток в виде подношений и благодарности, но и несколько снизится их статус – из «вершителей судеб» они станут исполнителями законов. Кому же это понравится, и кто на это добровольно и с энтузиазмом согласится? Еще больше скепсиса вызывают планы по борьбе с коррупцией, а уж надежды на ее победы могут вызвать только усмешку. Но все дело в том, что даже не искоренение, а лишь частичное частичная локализация двух этих язв, разъедающих Узбекистан, введение понятных правил игры – уже может дать серьезный положительный эффект как в экономике, так и в социальной сфере. И Мирзиёев, и стоящие за ним элиты это прекрасно понимают.

Не менее сложные задачи стоят перед новым узбекским президентом и его командой во внешней политике, причем, и на региональном, так сказать — местном, и на глобальном уровне.

На этом самом «местном» уровне, в отношениях с соседями, Ташкент оказался перед сложной дилеммой. С одной стороны, его конкуренцию с Казахстаном никто не отменял, а доминирование в отношениях с Бишкеком и Душанбе является обязательным требованием узбекских элит к новому президенту. Да он и сам прекрасно понимает, что это доминирование является необходимым условием сохранения высокого статуса Ташкента в отношениях с «большими игроками» — теми же Пекином, Вашингтоном и Москвой.

С другой же стороны, жесткие методы давления на Киргизию и Таджикистан, которые активно использовал покойный Ислам Каримов, по большому счету мало что дали в вопросе включения Бишкека и Душанбе в орбиту влияния Ташкента. Поэтому совершенно очевидно — тон Узбекистана в отношении соседей станет более мягким, совсем уже силовые методы, вроде прекращения авиационного и железнодорожного сообщения, транзитно-транспортные «войны» и приграничные конфликты постепенно уйдут в прошлое. Но стремление к доминированию у Ташкента никуда не исчезнет, а потому на смену жесткому — придет «мягкое давление», более дипломатичное, основанное на экономических факторах, с привлечением «третьих лиц».

Что же касается отношений с «большими игроками», то здесь перед Мирзиёевым дилемма не менее сложная. С Пекином все достаточно просто – в настоящее время он является для Ташкента оптимальным партнером, причем – не выдвигающим политические требования, готовым активно инвестировать и привлекать узбекскую сторону в качестве партнера к своим региональным и международным экономическим проектам. В отношениях с Китаем Узбекистану, по сути, нужно лишь сохранять баланс собственных интересов и следить за тем, чтобы в одно прекрасное утро не обнаружилось, что контрольный пакет акций узбекской экономики принадлежит Пекину.

Сложнее с Москвой и Вашингтоном. Новая американская стратегия «Возвращение в Центральную Азию 3.0» рассматривает расширение отношений с Ташкентом и восстановление позиций США в Узбекистане как один из ключевых аспектов политики Вашингтона в этом регионе. Ради чего и старая, и уж тем более – новая, администрации Белого дома отказались от претензий в вопросах «нарушения Узбекистаном прав человека» и других либеральных фантиков.

Москва же не теряет надежды склонить Ташкент к тесному партнерству (с последующим членством) с Евразийским экономическим союзом и вступлению в ОДКБ. При этом тонко намекая узбекской стороне о своей готовности выступить гарантом безопасности от «террористической угрозы», которые, как неделю назад сказал российский министр обороны Сергей Шойгу своему коллеге из Ташкента Кабулу Бердиеву, «требуют объединения усилий со стороны России и Узбекистана, ситуация у вашей границы заставляет задуматься еще раз над тем, насколько важно на сегодняшний день сотрудничество в рамках ОДКБ и ШОС».

Но здесь Кремль ожидает определенное разочарование. Сближение Москвы и Ташкента будет иметь свои ограничения, заложенные еще при Каримове: Узбекистан вряд ли в обозримом будущем позволит себе вернуться к отношениям с Россией, которые поставят под малейшее сомнение его военно-политический суверенитет. Это первое. Второе – в экономическом плане Ташкенту более интересен Пекин, поэтому товарооборот между Россией и Узбекистаном хоть и будет неспешно подрастать, но ориентация страны именно на китайскую экономику и китайские же проекты останется неизменной. Словом, о Ташкенте как новом члене ЕАЭС и ОДКБ экспертам лучше не говорить, чтобы не навлечь на себя обвинений в некомпетентности.

Собственно, и в отношениях с США будет также. Руководство Узбекистана постарается извлечь максимальную политическую, финансовую и экономическую пользу из двухсторонних отношений, но будет четко соблюдать «красные» ограничительные линии, чтобы не стать «пешкой» американских игр в регионе, суть которых сводится к противодействию расширения сферы китайского влияния.

Перед новым президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым, которого страна выбрала свои лидером, стоят сложные, зачастую – кажущиеся неразрешимыми, задачи: мягко избавиться от негатива, накопленного при Каримове и при этом обеспечить стабильное, без социальных потрясений, поступательное развитие страны, адаптацию отчасти архаичных общественных и экономических отношений к вызовам современного мира. Насколько успешным будет его план реформ – покажет время, но основания для оптимизма есть, поскольку и он сам, и его планы пользуются серьезной поддержкой влиятельных кланов страны.  (авт. Игорь Панкратенко )