29.08.2016

28 августа с.г. Кабинет министров Республики Узбекистан официально сообщил, что 78-летний президент Республики Узбекистан Ислам Каримов госпитализирован. Немаловажным считается тот факт, что впервые за годы его правления об этом объявили официально.

В настоящее время на политической сцене Узбекистана особо заметны несколько влиятельных фигур, которых возможно рассматривать как потенциальных преемников: Первый заместитель П-М – Министр финансов Рустам Азимов (1958 г.р.), Премьер-Министр Шавкат Мирзияев (1957 г.р., близок к семье президента и имеет наиболее высокую позицию в элитных группировках), глава СНБ Рустам Иноятов (1944 г.р., в связи с возрастом и состоянием здоровья его представитель).

В настоящее время закулисная борьба за президентское кресло идет в основном внутри большого ташкентского клана, ферганский (г.Андижан, г.Наманган) и самаркандско-джизакский (в этническом плане в большинстве «неузбекский») кланы уступают по уровню влияния первому и своей представленности в руководстве государственных органов.

Вместе с тем, ташкентский клан разделился на четыре части: первая группировка Р.Иноятова (хотя родом из Сурхандарьинской области, юг РУ с центром г.Термез) и Ш.Мирзияева, вторая команда Р.Азимова (коренной ташкентский), третья часть— группа генерала СНБ Ш.Гулямова. Четвертую группировку возглавил заместитель руководителя СНБ Хаёт Шарифходжаев. В июле 2014 года был арестован его младший брат полковник СНБ Джавдат Шарифходжаев за нелегальное предпринимательство и коррупцию, в декабре 2014 года получил 4 года лишения свободы. По неофициальной информации, Ш.Мирзияев представил И.Каримову необходимые материалы о нелегальной деятельности по экспорту и импорту товаров в РУ братьев Шарифходжаевых.

Как предполагается, Р.Иноятов в ходе своих встреч с российскими коллегами в 2014 году, позиционировал себя как единственного чиновника, который не допустит после ухода И.Каримова прихода к власти радикальных исламистов, в чем крайне заинтересован Кремль.

Однако, СНБ РУ имеет агентурные контакты с «Исламским движением Узбекистана», «Исламское движение Туркестана», «Хизбут Тахрир», а также с местными и региональными криминальными кругами.

Можно сказать, что глава СНБ рассчитывает при поддержке российского политического руководства и бизнес структур полностью контролировать процесс передачи власти в Узбекистане.

Кроме того, в настоящее время команда Р.Иноятова наиболее активно ведет «скрытую войну» против Первого заместителя П-М Р.Азимова с целью его смещения, видя в нем потенциально сильного конкурента, поддерживаемого западными странами, в том числе США.

С целью зачистки политического поля от потенциальных конкурентов в борьбе за президентство, Р.Иноятов в конце 2013 года представил Президенту РУ дискредитирующую информацию о Г.Каримовой, после чего она попала в опалу своего отца. Кроме того, с целью полного «политического уничтожения» с 2014 года по поручению Р.Иноятова ведется целенаправленная информационная работа через популярные интернет-издания в РУ и за рубежом по подрыву имиджа и доверия к Г.Каримовой.

Необходимо отметить, что после двадцатипятилетнего срока правления семьи Каримовых, местная политическая элита решительно настроена не допустить передачи власти представителям его семьи.

Также можно предположить, что И.Каримов смирился с тем, что Г.Каримова не подходит для руководства страной, которая имеет имидж не по-восточному легкомысленной светской леди, склонной к роскошной жизни за рубежом. Хотя, как говорится, родная кровь ближе других. При этом И.Каримов наверняка понимал, что его преемником должен стать человек, который после его ухода в дальнейшем благосклонно будет относиться к членам его семьи. В данной роли кандидатура Р.Азимова выглядит более привлекательно.

В свете изложенного, можно отметить, что стратегический курс И.Каримова после его ухода останется прежним. Естественным образом будет поддерживаться традиционные для Узбекистана внешнеполитические подходы, не раздражающие своими действиями ни Россию, ни Запад. Любой из будущих руководителей продолжит поддержку дружественную риторики с западными странами.

Таким образом, следует отметить, что в пост-каримовском периоде в Узбекистане можно будет наблюдать усиление следующих тенденции:

— республика сформировалась как кланово-коррупционный регион Центральной Азии, где ресурсы контролируются узкой группой лиц; организованная преступность легализовалась и влилась в систему государства; произошло сращивание криминала с властью, в частности, с региональной (клановой) элитой;

— президентская форма правления окончательно трансформировалась в авторитарную, и это явно проявится при его приемниках;

— трудовая миграция из Узбекистана в другие страны, причем в больших масштабах (от 2 до 5 млн. человек в год); денежные поступления гастарбайтеров стали достигать 15-20% ВВП республики;

— теневая экономика Узбекистана стала основной, и практически весь бизнес, государственные закупки, управление национальными ресурсами происходят по коррупционным схемам;

— конструктивная оппозиция оказалась выдавленной из страны, этим самым в стране сформировалась одна идеология, одна позиция и одна модель развития, что привело к стагнации политического и общественного развития;

— правоохранительные органы превратились в карательно-репрессивные структуры, они получили не только сверхполномочия, но и не свойственные им функции к управлению экономики, доступ к материально-финансовым активам и, таким образом, стали участниками перераспределения ВВП;

— на фоне монополизации политического пространства стали проявляться радикальные течения, стремящиеся изменить статус-кво, в частности, подпольные религиозные организации, имеющие контакты с мировыми террористическими центрами; реальной силой противодействия действующему режиму имеют именно такие исламистские центры;

— события Андижана 2005 года, а также волнения бизнесменов, частных граждан по поводу нарушенных их прав, имевших место до и после указанных трагических событий в других городах, подтверждают мысль, что угроза революции существует с реальной опасностью перехода к гражданской войне;

— потенциальная возможность военного переворота со стороны МВД и СНБ, а также военных из Министерства обороны возрастает по мере ухудшения социально-экономического положения Узбекистана;

— выявилось, что семья Каримовых все эти годы занималась коррупцией и теневыми операциями под «крышей» президента, и это признает Г.Каримова в своих высказываниях на странице «Твиттера»;

— местная пресса стала неотъемлемой частью пропагандистской машины действующего режима;

— страна перестала интересовать не только иностранных инвесторов, но и узбекских предпринимателей, которые свои капиталы перебросили в более стабильные регионы СНГ; против некоторых иностранных предприятий были совершены рейдерские захваты со стороны коррумпированных лиц и от имени государства.

В этой связи угроза политической стабильности Узбекистана весьма высока, учитывая социально-экономическое положение в стране. При этом отметим, что, во-первых, угроза исходит от радикальных исламизированных слоев населения с привлечением мигрантов, которые могут вернуться в страну с новыми чаяниями на изменения в стране. Более того, они способны вооружить народ, что может привести к кровопролитию.

Вторая сила — правоохранительные службы, в частности, МВД и СНБ, в недрах которых давно зреет недовольство существующим недееспособным режимом, не способным провести серьезные реформы в обществе. У спецслужб имеется в наличии и резерве все необходимые материальные (финансовые) и людские (агентурные) ресурсы, налаженные связи с заинтересованными структурами и лицами, поддержка среди населения, контакты с зарубежьем. Можно предположить и то, что бунт мигрантов «стимулирует» военный переворот, то есть захват власти военными.

Третья группа — криминальные круги, через которые в настоящее время осуществляются значительные финансовые и материальные операции, такие как подпольное производство, наркотрафик, контрабанда, хищения, контроль «теневого» рынка валюты и рабочей силы. Учитывая, что не менее двух третей экономики находится в «тени», можно предположить, как воспользуются своим влиянием такие деструктивные силы.

В-четвертых, клановые группировки в интеграции со спецслужбами и криминальными структурами, поддерживающие тесные контакты с исламистскими радикальными организациями, могут также использовать свое влияние на народные настроения.

Таким образом, Узбекистан остается страной со сложной внутриполитической обстановкой и слабой экономикой, что может привести к неожиданным сценариям процесса передачи власти.

Не стоит недооценивать роль исламизированной альтернативы режиму, сепаратистских факторов (Каракалпакстан), а также фактор возможных межэтнических противоречий в Узбекистане. Эти и другие факторы могут быть использованы основными геополитическими игроками в регионе.

Несмотря на внутриэлитные противоречия, узбекское руководство сохраняет видимую стабильность. Скорее всего, в будущем, политическая элита не остановится на компромиссной фигуре, устраивающей разные региональные кланы, а вступит в очень «жесткую» борьбу за власть.